Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: ййй
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
"Эсэсовец поднимал еврейского ребенка за волосы одной рукой, другой стрелял ему в ухо из пистолета. Мальчика с лишаем на голове эсэсовец пытался поднять за ухо. Когда это не удалось и мальчик упал, немец содрал с него штанишки и с ненавистью каблуком раздавил придатки. "Теперь размножайся", сказал он под смех других солдат"...
Такие эксцессы понятны, объяснимы, и вполне оправданы поведением на этом сайте "эмбрионов антисемитизма" типа Алика и Хамбли.
Не подумайте, милые барышни, я не опасен. Хоть шерсть дыбом стоит на спине, на груди, голове. Я смиренен и тих, как лампада на иконостасе. И пройду мимо вас, не задену своим сюртуком. Жизнь моя в созерцании капель росы на траве, Не хочу я любви и жалеть не хочу ни о ком. Никого не зову, ни о ком, натурально, не плачу, Лишь стреляю и пью. И пьянею, естественно, в дым. Сексуальный порыв лишь стояньем волос обозначен, Молодым я не стану - зачем уменьшаться в размерах? И, по той же причине, навряд ли я стану худым. Но бессилие плоти не значит облом для умелых. Приглашаю вас думать о вечном, сегодня, ко мне Приезжайте в Путивль с Ярославной рыдать на стене.
В газету "Вечерка" пришли два ханыги - Один в телогрейке, другой - без нее, Но левой рукою ружье за цевье Сжимал, как сжимают бутыль забулдыги. "Вы че,- говорили они, - Е-мое! Ну, че, блин, в натуре, ваще, за интриги? Вы пишете, гады, про танки и МИГи, А где репортажи про нас - мужичье?!!" Но Главный смикитил, естественно, мигом: "Я щас - за бутылкой, а вы пока в книгу Впишите себя - ну, там, год, фамилье..." А те - возмущаться:"Ну, ты, прощелыга! "Вечерка" тут, или Спасения Лига?!!" И главному в жопу воткнули копье!!!
За удачу я пить направляюсь в кабак, Неудачу залить направляюсь в кабак. А куда, интересно, еще мне податься? В дождь, пургу, летний зной - направляюсь в кабак.
А как выпью вина - направляюсь в бардак, Плохо встретит жена - направляюсь в бардак Ну а где, интересно, еще мне **аться?! Покупаю гондон - направляюсь в бардак.
А как страсть утолю - направляюсь домой, Или в *опу напьюсь - направляюсь домой, Это - замкнутый круг, и спасения нету: Под конец я всегда попадаю домой.
Поведеньем своим я похож на комету - Долог путь, но светило притянет к ответу.
Бросьте ребята дурить, все подходит к развязке! Камни в мешок собираем, становимся в ряд, Дружно напялим на головы черные маски И создадим свой карательный суперотряд-
Камни зачем? Ни к чему нам библейские сказки! Лучше засунем в мешок динамитный заряд, Шнура бикфордова кинем огромную связку, А на закуску положим туда мармелад.
Эх, богатырскую силушку некуда дети... Лучше б детей создавали, сопя на диване Чтоб продолжали бороться за дело отцов
На облысевшей, на виды видавшей планете Орды сопливых юнцов - Пети, Васи и Вани, Родину славя геройской тропой храбрецов.
В стороне от дороги напротив деревни Жил один старичок, очень вредный и древний Вечерами над свечкой цветной колдовал, Создавая отвар для прекрасной царевны, Чья судьба, как известно, сложилась плачевно, Когда замуж ее глупый Ваня не взял.
И однажды под вечер заклятье успешно Вдруг сработало! Из темнотищи кромешной Появился потрепанный старый Иван. Полупьян, как всегда недовольный, конешно "Вызывал что ли, старый?" - спросил он сердешно. Старичок крикнул "Нет!", вреднотой обуян.
Из-за этой его вредноты Несмеяна По сю пору одна напивается пьяна.
Я начинаю сонет об Эмилии, Ибо Эмилия - та героиня, Что штурмовала в Париже Бастилию! На баррикадах она как богиня Полуодетая нюхала лилии. Ей бы, Эмилии, в сад, где магнолии, В руки собачку и зонтик в оборках, Ей бы в бессилии, в неге, в безволии Млеть в гамаке на Европы задворках. Или же в Азии - скажем, в Монголии. Только Эмилия, бросив камелии, Мучаясь духа и тела томлением, Ярко, как солнечный диск в перигелии, Символизировала поколение.
Если кто-то где-то как-то, но не очень, А быть может, даже очень, но не так?.. Как бы честно жить порой у нас не хочет Даже тот, который с этим и с другим, Но не так, как все, а наперекосяк. Если так уж - пусть, как говорится, с ним. Если ж кто-то где-то как-то, но ого как, Да к тому же почему-то как-то странно. Kak-то просто, очень странно, что за так, (Видно, есть за этим задняя мыслишка), В общем, если вдруг "ого!" совсем нежданно, Понарошку, а не так, чтоб сразу крышка, То, конечно, тут же, типа, невзначай Хлопни махонькую, плюнь и не скучай.
По статье "сто сорок пятой" проходил прелюбодей. Срок грозил ему, бесспорно, унизительно-высокий. Но помощник прокурора деньги взял, купил людей И в суде постановили - максимально снизить сроки!
Долгий путь я прошел от священника до программиста И обратно, к священнику. Боже, помилуй меня! Подотри в моих файлах в преддверии судного дня Непотребных девиц, что нашел я вчера в Альта Висте.
Паутиною дьявола к нам попадает херня, Непомерно сисяста, ногаста. Тут дело нечисто. Раньше было попроще, когда я ходил в коммунистах, Еще не было выхода в сеть в эти дни у меня.
О, прекрасные дни целомудренных танго и твиста Когда я был так юн, что еще не вступил в онанисты! Почему мама с папой тогда не додали ремня?
Мой любимый герой был тогда храбрый граф Монте-Кристо Почему ж беспощадно, так неумолимо, так быстро В онанизм с коммунизмом судьбина кидает меня?
У подружки моей, Нины, именины. Дозвониться не могу никак до Нины. Как ее мне, объясните, поздравлять? Может быть, отправить срочно телеграмму, Но боюсь, не оберешься после сраму Попади та телеграмма в руки мамы, То не пустит Нину вечером гулять.
Как же мне поздравить Нину, подскажите, Может, спеть ей серенаду? Скажем, Бриттен, Сон в весеннюю ли, летнюю ли ночь? Не поймет, боюсь, ни Бриттена, ни Глюка, Гнесинское, знаю, бросила, гадюка. И вообще, от этих мам - молчит наука, И к тому же старой девой станет дочь.
Закончилась Шахерезады последняя сказка О том, как погибла в далеком краю Златовласка. Закончилась сказка, поплакав, заснул падишах. Но евнух - не спит, он часами стоит на часах, Хоть давит и жмет его глупую голову каска.
Храпит падишах под расшитым цветным балдахином, А евнух грызет свой сухарик, посыпанный тмином, А Шахерезада не ведает - казни ли ждать Иль утром ее падишах наградит и опять О сказке попросит, измучен тоскою и сплином.
Но сколько же можно, ведь - тысяча первая ночь! И звезды сияют над старым уснувшим Багдадом... Лишь евнух глядит немигающим огненным взглядом: Сухарик - сухариком. Он бы и плову не прочь.