Помните историю про то, как один наш бывший соотечественник приехал из
пригорода Чикаго в Москву и так быстро затосковал по привычной
американской жизни, что улетел обратно раньше времени? Кажется,
называлась она «God Bless America! ». Меня в ней жутко заинтриговал один
момент - как можно скучать по макаронам с сыром и бутерброду с тунцом? Я
это ем редко и, пардон, с большой голодухи, но после той истории решила
еще раз купить и распробовать - вдруг я чего-то пропустила? В тот же
вечер после работы заехала в супермаркет, чтобы отовариться семи ценными
продуктами, и неожиданно стала свидетельницей и даже в какой-то мере
участницей этакого мрачноватого прикола... Но сперва - небольшое
отступление.
Есть у меня одна слабость - очень люблю ходить в кино. Специально для
этой цели даже завела себе друзей-товарищей из местных, таких же
фанатиков, как и я. Собираемся раз в неделю, смотрим какой-нибудь новый
фильм, а потом сидим в пабе и перемываем кости создателям и участникам
очередного голливудского «шедевра». До недавнего времени все было
нормально, как вдруг стала я замечать, что приятели надо мной открыто
подтрунивают, а между собой поговаривают, что хотя, мол, русские и имеют
интеллект и академическое образование, но вот с чувтвом юмора у них
туговато. Поскольку других русских они не знают, и сравнивать не с кем и
не с чем, то все мои персональные качества моментально возводятся в ранг
«менталитета нации», а отклонения от общепринятого относятся к
«национальным особенностям». На фоне такой ответственности стало во мне
расти чувство собственной неполноценности, да и за державу обидно!
Начала я выяснять, в чем тут дело, и обнаружила, что отсутствие у меня
чувства юмора проявляется... в кислой физии во время просмотра рекламы
перед началом сеанса. Я впала в ступор... Ну покажите мне хотя бы одного
русского, заливисто смеющегося над рекламой прокладок! Или пива, или
котлет, или машин... да какая разница! Мои же неглупые и образованные
соратники по просмотрам хохочут наравне со всем залом строго в
положенных местах, дружно и заразительно, а на меня поглядывают
сочувственно и проникновенно, как на инвалида.
Чтобы как-то реабилитироваться в их глазах, я стала старательно ловить
сюжет очередного ролика. Рекламировали «Kraft Dinner - Macaroni&Cheese»,
а показывали вот что: чистенькое американское кладбище, посреди рядов
мраморных надгробий - свежевырытая могила, пастор только-что закончил
речь, настала очередь всех родных и близких подойти к яме и бросить
прощальную горсть земли на крышку гроба... Камера снимает то со стороны,
то из могилы так, что зрители могут наблюдать происходящее то глазами
того, кто хоронит, а то - кого хоронят. Зрелище, я вам доложу, далеко не
из приятных... Вот подходят к яме некие потрепанные жизнью мужички с
помятыми рожами и следами былой припанкованности-расхипованности во всем
облике. Жена усопшего с умилением шепчет на ухо сидящей рядом с ней
старушки, вероятно, матери: «Это его товарищи по колледжу». Товарищи,
между тем, льют в могилу крутой кипяток из термоса, вываливают
содержимое картонной коробки с эмблемой Крафта и надписью
«Macaroni&Cheese» и, посыпая все это сверху сырным порошком, произносят:
«Спи спокойно, дорогой друг! »... Камера показывает со дна ямы
навернувшиеся на глаза друганов слезы, потом они отходят и видно только
синее небо с бегущими по нему облаками... Внезапно один из товарищей
снова свешивается над камерой и досыпает в яму еще один порошок сыра,
бормоча и как-бы извиняясь: «Он всегда любил экстра сыр! »... Зал
оглушительно хохочет... Я не перестаю мучиться вопросом, что-же во мне
не так устроено, почему я не такая жизнерадостная, как все окружающие...
Итак, приехала я в супермаркет за макаронами и направилась прямиком к
стеллажам с сухими супами и ужинами быстрого приготовления. Смотрю,
некий джентельмен загружает тележку огромным количеством тех самых крафт
диннеров, из рекламы. Заразившись его примером, я схватила точно такую
же упаковку и стою, расшифровываю, что на ней написано. Когда
джентельмен покидал в свою тележку пачек этак двадцать, к стеллажу
подошел паренек в рваных джинсах, схватил одну коробку, повертел ее в
руках, хмыкнул и кинул обратно. «Из могилы она как-то посолиднее,
покрупнее смотрелась... ну да, видно, немного и надо, чтобы окочуриться»
- изрек он и пошел дальше. У меня мороз прошел по коже и, мысленно
перекрестившись, я отшвырнула проклятую упаковку и дернула прочь. Обошла
стеллаж огородами и у касс вновь столкнулась с тем джентельменом. Крафта
в его тележке уже не было, ну это и понятно. А вот будет ли он
по-прежнему смеяться над рекламой, а?