После ливня проливного,
Между елок, пихт и туй,
Прямо возле пня сухого,
Вырос двухметровый хуй.
Мимо белка пробегала,
По своим делам лесным,
Хуй случайно увидала,
Так и ебнулась в кусты.
А сорока пролетела
Над залупой раз пятьсот,
Думала "Ебаться в сраку,
что за дерево растет?!"
іж колючий мимо хуя,
Деловито прошуршал,
И знакомый дух учуя,
С наслаждением поссал.
Через десять дней примерно,
Знал о хуе целый лес,
А медведь подумал "Скверно!"
И в свою берлогу влез.
Тот медведь был ебарь старый,
Главный ебарь средь зверья,
Допустить не мог, коварный,
В свой гарем еще хуя.
Думал он "Ну что за блядство,
выросло, бля на-хуй, тут!
Звери ведь приноровятся!
Прыгать ведь на хуй начнут!"
"Что мне, старому, придется
Хуй в берлоге свой сосать?
Скоро ебля, бля начнется!
Хуй вам! Пойду хуй ломать!"
Гнул медведь тот хуй ломал,
Хуй качался, но СТОЯЛ!
Почесал медведь затылок,
посмотрел с тоскою в лес,
Поплевал на обе лапы,
пернул и на хуй полез.
Лезет старый, шкура трется,
Прямо о хуиный ствол,
Вдруг, внезапно для медведя,
Хуй движенье произвел.
Потом вздрогнул хуй тихонько,
И затрясся посильней,
И фонтан обильный спермы,
просвистел между ветвей.
Думает медведь: "Приплыли!",
В это время хуй обмяк,
И медведь от страха в мыле,
Прямо наземь, бля, хуяк.
До сих пор хромает старый,
Сколь его ты не учи,
Вот мораль сего рассказа:
не умеешь - не дрочи.