В период с 1989 по 1991 я служил срочную на заставе в горах СССР - КНР,
Застава № 3 "Тополевка" Учаральского погранотряда.
Однажды я, будучи дежурным по заставе, наблюдал следующую историю.
Ночью на территории выставляется наряд "часовой заставы" или "колун"
в просторечии. Судьба в лице начальника на этот раз выставила в роли
часового Серегу Куркова, известного любителя поспать. Теперь фабула.
Сижу, ночь, чем-то занимаюсь спокойно, но вдруг появляется замбой Иваныч
(замначальника заставы по боевой части капитан Иванов, мужик свой в доску,
уважаемый срочнослужащими за справедливость). И спрашивает: "А где у тебя
часовой?" Я сразу подумал, что Курков где-то дрыхнет, и сейчас придется
его искать, и потом получать ...здюлей, как уже бывало, впрочем. Но нет.
Выходим на крыльцо, смотрим, Курков шкандыбает, подходит так бодренько
и докладывает, мол, за время несения службы призаков нарушения Гос.Границы
не обнаружено, и так далее по форме доклада. Я сразу обратил внимание
на странное выражение глаз и всего лица Сереги. Сложно, но попробую
передать. Глаза - кричащие, иного слова не подберу. Морда помятая вроде,
но заспанной не назовешь, и симметрии не хватает - перекос какой-то,
но тоже не очевидный. И оборачивается так с опаской слегка, причем когда
голова на месте уже, глаза как будто продолжают через плечо некоторое
время смотреть. Иваныч принял доклад, многозначительно хмыкнул, сморкнулся
на плац, и как-то шкодно посмеиваясь удалился спать. Дальше рассказывает
Курков. Заступив в наряд, долго не мудрствуя, Курок, сволочь, вытащил стул
из кухни (отдельный вход существует) и уселся у самой стены в ее тени.
Как водится, закемарил, но утверждает, что обстановку контролируя....
Вдруг говорит, ощущаю страшный удар в ухо, падаю с табурета, и не открывая
глаз перекатываюсь, затихаю, прислушиваясь к себе (!?) ранило, или
контузило? Спросонья показалось, что был взрыв, и задело осколком,
и ебнуло об стену ухом. Пристегнул магазин, говорит, и патрон в патронник
загнал. Встал тихонько и выглянул за угол, смотрю , вы с Иванычем
на крыльце стоите, все тихо, ну вроде успокоился, только в ухе звенит
здорово, боюсь как бы не инсульт (с чего он взял, что после инсульта
в ушах звенеть должно, х.знает). Я посмеялся, Курков сменился, дежурство
кончилось. Утром, ближе к обеду, нас выдергивает Иваныч к себе
в канцелярию и, глядя в несимметричную Курковскую рожу, спрашивает,
как дела, Серега? Тот, видимо польщенный вниманием отца-командира,
с тревогой в голосе жалуется, что дескать ночью у него что-то случилось
с головой, и опасается, как бы это не инсульт (дался ему этот инсульт,
мудаку). В ухе, говорит, звон стоит аж с улюлюканьем, проблема, мол.
Иваныч впадает в истерику, я никогда не видел, чтобы взрослый мужик
так дергался в смеховых конвульсиях. Потом, одев фуражку, правами
начальника заставы обьявляет Куркову трое суток ареста, мне выговор,
и рассказывает следующее.
Ночью вышел покурить, и решил зайти на кухню заставскую хлебнуть молочка
из холодильника (у нас корова была). И усек Куркова на табуретке в тени
у стены. Ах ты сука! Спокойно взял у него из рук автомат и прямо перед
мордой затворной рамой клацнул, загнав патрон в патронник. Курков никак
не отреагировал ("слегка прикемарил" это называется). Стрелять не стал
в воздух только из-за того, чтобы детей не разбудить у себя дома.
И прикладом ебнул в ухо Куркову так, что он аж перекатился по земле.
Потом бросил "на тело" автомат и, обойдя вокруг заставы, зашел в дежурку.
Этот парень "с инсультом" на губу так и не поехал, конечно, но до дембеля
его иначе как контуженным и не называли. Эх, пограничничек, а пиздел -
я перекатился, патрон загнал! Мудила.
P.S. А свой выговор я получил не за то, что часовой у меня спал, а за то,
что патрон в патроннике так и остался, я обязан проверить оружие при сдаче.
Аллюр