Уездный театр. Столичная труппа дает "Отелло". Финальная сцена:
перемазанный гуталином столичный актер Императорского Театра Его
Величества в порыве ревности душит молодую многообещающую актрису,
приговаривая многозначительным голосом:
-Молилась ли ты на ночь, Дэздемона?!
Вдруг с задних редов раздается крик:
-А ты ее лучше выеби!!!
Актер в шоке, играть больше не может, выбегает за кулисы, мечется
по корридору, встречает директора театра и в серцах, чуть не плача говорит:
-Это не публика, это сборище скотов! Я не могу играть в таком месте,
я не буду... Это немыслимо!!!
Директор умоляюще-заискивающе пытается уговорить мавра доиграть:
-Ну пожалуйста, ну ведь финальная сцена, ради Бога отыграйте - а то
ведь будет грандиознейший провал...
В конце концов именитый актер соглашается, поднимается на сцену,
и продолжает душить молодую многообещающую актрису. На самом
интересном месте с заднего ряда уже знакомый голос кричит:
-А ты ее выеби все-таки!!!
Актер вне себя от ярости, выбегает за кулисы и там повторяется сцена
с слезными мольбами директора театра:
-Ну пожалуйста, ну доиграйте!!! Я вам гарантирую тишину, мы поставим
в проходе у задних редов вахмистра, он будет следить за порядком...
Ну пожалуйста.
Поддатливый и сговорчивый актер соглашается попробывать доиграть еще разок.
В зале гаснет свет, поднимается занавис и у задних рядов появляется
дюжих размеров вахмистр: в шинеле, каракулевой шапке, с саблей
и револьвером он высится в проходе и покручивает густые усы.
Спектакль возобновляется с того же момента. Когда действие доходит
до сцены лишения жизни молодой и многообещающей актрисы, напряжение
в зале достигает своего апогея. Мавр проревел свое "Молилась ли ты на ночь?"
В зале повисла полная тишина.
Вахмистр, покручивая густой ус басит:
-Ща-а-а-с я кому-то выебу, выебу!