Красная Шапочка - 61
ЗА ЧТО?
(Л. Н. Толстой)
- Ах, маменька? Да разве можно спать в такое время? Ведь уже скоро
полдень! - воскликнула Красная Шапочка, вбегая в спальню к матери.
-Вот егоза, - притворно заворчала мать, втайне любуясь дочерью, ее
широким, лягушачьи ртом, ежеминутно готовым раскрыться в смехе или
плаче, прекрасными, черными, навыкате глазами, порывистыми движениями
ребенка.
- Надо бы щитовидку проверить, - по-матерински заботливо подумала она, -
да ведь УЗИ еще не изобрели… Господь милостив. Сойдет и так…
Красная Шапочка забралась под одеяло к матери и завозилась, устраиваясь.
Обе любили вот до обеда поваляться в постели. После обеда - тоже.
- Маменька, - спросила Красная Шапочка, ласкаясь, - а у вас мужчины
были?
- Рано тебе об этом спрашивать, дружок, - ответила мать и про себя
испуганно подумала: «Откуда она знает?! »
- Сходи, дочка, лучше к Анне Павловне Шерер, отнеси бедной больной
пирожков, решила она отвлечь дочь.
Красная Шапочка прыгнула с кровати и, как была, в ночной рубашке,
простоволосая (красная шапочка висела в сенях) побежала по дому,
заглядывая в зеркала.
- Как я хороша, - думала она, - все, все должны мной восхищаться, моей
красотой, молодостью, моей необыкновенной грацией!
- В лесу будь осторожна, - сказал ей старшая сестра Вера, которую
Красная Шапочка встретила в зале, - охотники говорят, в лесу появился
волк. Все, что говорила Вера, было, как всегда, разумно и правильно, но
Красная Шапочка, как всегда, подумала: «И в кого ты такая уродина
уродилась, не то, что я?! » И побежала на кухню.
Красная Шапочка бежала по лесной тропинке к особняку Анны Павловны
Шерер, за поворотом она увидела дуб. Это был тот самый дуб, который граф
зимой приказал спилить на дрова, потому что имение окончательно пришло в
расстройство, но потом передумал. Управляющий Митенька объяснил графу,
какое важное значение имеет этот дуб в архитектонике романа и дуб
остался.
Но теперь это был совсем другой дуб! Черные, корявые ветки покрылись
нежной молодой листвой, дуб ожил и символизировал вечное обновление
природы и человека, которого впоследствии Лев Толстой метко сравнит с
этим дубом.
Под дубом сидел Серый Волк. Он был в очках, Толстая, красная, жирная шея
налезала на жесткий крахмальный воротничок. В лапах Волк держал книжку.
- Здравствуйте, ma chere - вежливо сказал волк, кряхтя и пытаясь
подняться, - вот… у меня тут Руссо… «Общественный договор»…
- Так вон он какой… волк… мужчина… - подумала Красная Шапочка. В душе у
нее поднялось какое-то темное, сильное, захватившее ее всю чувство,
которое она не могла себе объяснить.
- Ах ты, старый вонючий козел! - воскликнула Красная Шапочка и длинно,
продуманно выругалась. Откуда узнала эти исконно русские, единственно
уместные здесь слова, графинечка, воспитанная француженкой-гувернанткой?
Наверное, всосала их с молоком русской кормилицы. Они пришли к ней с
народными песнями и «Заветными сказками» Афанасьева, всем тем чистым и
здоровым, что есть в русском народе.
-Но как же… Руссо…, аббат Мортемар, наконец, охотники - удивленно
спросил Волк, глядя поверх очков. От этого его лицо стало совершенно
детским, наивным.
- Какой он… милый…- подумала Красная Шапочка, поднимая с земли дубовый
сук, покрытый молодой, свежей листвой.
- Обойдемся без охотников!
Дубина народной войны взлетела, опустилась и стала гвоздить Серого
Волка.
- Это непременно так и должно быть, - просветленно подумал Волк, падая
на спину. Над ним простиралось бездонное синее небо.
Кадет Биглер