Лингвистические корни Хуйлократии и Хуйлономики
Для того чтобы понять коренную причину очередной напасти, постигшей страны и территории, где люди общаются между собой на русском языке резиновыми дубинками и прочими штатными спецсредствами, надо прежде всего уяснить, что же лежит в самой основе этого общения. Начать надо с русской азбуки. Вопреки тому, что пишут в школьном Букваре, азбука эта начинается отнюдь не с букв АБВГД, и не с КГБ, и не с ФСБ, и даже не с ПДРСТ, а с ЩАУЕБУ.
Когда русскоязычный человек, неважно какой национальности и какого цвета кожи, учит свою азбуку — не по уссывательскому школьному букварю а по настоящему, по уличному, и впервые впитывает разбитым ебальником начальные строки родного алфавита, он вместе с начальной грамотой усваивает главенствующие принципы взаимоотношений между людьми, говорящими на этом языке.
Этот уличный букварь по совместительству является библией, из которой усваиваются духовные ценности. По этому букварю-библии русскоязычный человек начинает учить грамоту вместе с основами отношения к окружающему миру. Прежде всего он учит основные заповеди.
БОЯТСЯ — ЗНАЧИТ УВАЖАЮТ.
БЕЗ ПИЗДЮЛЕЙ КАК БЕЗ ПРЯНИЧКОВ.
КОГО ЕБЁТ ЧУЖОЕ ГОРЕ.
РАБОТА НЕ ХУЙ, ОНА И ГОД ПРОСТОИТ.
НЕ ЕБИ ГДЕ ЖИВЁШЬ, НЕ ЖИВИ ГДЕ ЕБЁШЬ.
Впитав основные заповеди из уличных скрижалей, ученик переходит к изучению коротких выразительных псалмов, содержащих основы отношения к другим людям, говорящим на том же языке:
Я ТЕБЯ НА ХУЮ ВИДАЛ! (бытует так же ВЕРТЕЛ).
ХУЙ НА РЫЛО!
МЕНЯ НЕ ЕБЁТ!
ИДИ НА ХУЙ!
МНЕ ПОХУЙ!
МНЕ ДО ПИЗДЫ!
СОСИ ХУЙ!
КАКОГО ХУЯ?
ТЫ ЧО, ОХУЕЛ?
НИ ХУЯ СЕБЕ!
По мере взросления все вышеперечисленные житейские основы гранитно отливаются в универсальные железобетонные конструкции длиной в жизнь:
Я ВАС ВСЕХ В РОТ ЕБАЛ!
НЕ НАЕБЁШЬ — НЕ ПРОЖИВЁШЬ!
Эти две универсальные конструкции как раз и являются настоящими духовными скрепами любого русскоязычного человека. Эти две морально-нравственные максимы создают жесточайшую дихотомию в его душе. Мир, предельно жестоко располосованный на две неравные половины. Из одной половины, меньшей, в большую половину засунут огромный, невероятно твёрдый хуй, который ебёт слабейшую половину бездарно и безжалостно. Периодически сильнейшая половина вынимает своё орудие и грозно помахивает им перед носом слабейшей половины — чтобы та пуще боялась.
Как человек, проживший полжизни в США, я могу почти наверняка утверждать, что подобное отношение к миру проистекает из рабского менталитета. Оно хорошо прослеживается в культуре американских негров, которых освободили от рабства в том же году что и крепостных рабов в России. Их английский язык по способу употребления гораздо более схож с русским чем английским языком белых граждан, предки которых не были рабами. Отношение наших ниггеров к миру и их уличные заповеди почти совпадают с русскоязычными.
Раб — это живое существо, которое используют как орудие труда. Вследствие своего положения это существо признаёт только силу, и совершенно никакой морали. Первоначальная задача раба — выжить. Если получилось выжить, то дальнейшая задача — убить хозяина, забрать себе его рабов и стать хозяином самому. Раб не работает на перспективу. Раб не создаёт ценностей, ни материальных, ни тем более моральных. Раб выполняет приказы хозяев и борется за свою жизнь с хозяевами и с другими рабами. Раб готов объединиться с кем угодно чтобы выжить и моментально предать своего союзника и объединиться с бывшим врагом, если это требуется чтобы выжить.
Бывший раб может быть талантлив, изобретателен, умён, находчив, иметь воображение, идеалы, мечты. Но при всём при этом он продолжает жить и выживать как раб. Он должен бить, давить, ебать во все щели и прессовать всё живое вокруг, потому что иначе окружающий мир увидит что он слаб, немощен, не страшен, и начнёт бить, давить и ебать его самого.
Когда этот рабский менталитет, питающийся животными страхами, вскормленный настоящими начальными буквами русского алфавита, проявляется на системном государственном уровне, мы видим чиновничий беспредел, феодальные порядки, мздоимство по ранжиру, бездарную государственную политику запугивания собственного народа и всего мира, с полной готовностью заключить союз с любой мерзостью, если таковой союз несёт какие-то барыши. Мы видим нищее запуганное население, которому не дают нормально жить ни в экономическом, нив политическом смысле, видим дубинки опричников, избивающие отчаявшихся людей, и множество труб, перекачивающих природные ресурсы из земли, на которой живут рабы, в другие страны, где за этот нефть и газ платят товарами, которые могут изобрести и произвести в промышленных масштабах только свободные люди.