Навеяло историей про то, как доктор чернопузого премудростям русского
языка учил.
В годы учебы в мореходке, занесло на морскую практику в Грузинское
морское пароходство. Надо сказать, что в те мохнатые годы оно сильно
отличалось от других пароходств СССР. Народ не сучил, как обычно, друг
друга, в портах толпа во главе с помполитом устраивала культпоходы на
блядки или на просмотр порнухи, и практиканты, как обычно, на шару пили
пиво (за счет экипажа).
Был у нас на судне электрик - азербайджанец, назовем его Ровшан, который
горел желанием выучить грузинский язык. Подвязался его учить 4-й
механик. Ровшан завел блокнот, и все, что учил, записывал туда.
Ессно, перевод там был более чем вольный, чем электрик часто веселил
народ до коликов. Но все были предупреждены об ответственности за
раскрытие тайны, и на его вопрос чего они так ржут, обычно отмазывались
- произношение у тебя смешное. И Ровшан часто с сидел в ЦПУ (центральный
пост управления) в машином отделение и с 4-м механиком оттачивал
произношение, чем тоже веселил публику до слез
(надо говорить не зялуба, а залупа, хотя Ровшан думал, что говорит о
цветах)
Но сколько веревочке не виться...
Старому мастеру(капитану) пришла замена в лице капитана-наставника с
пароходства. Решив пообедать и заодно узнать судьбу повара (оставлять
или своего тащить, чтобы язву не заработать) он спустился в
кают-компанию, где его, поедающим суп, увидел Ровшан. Решив блеснуть
знанием языка и заоодно сразу же залесть без молотка в жопу, он подошел
к нему, нагнулся и на хорошо поставленном грузинском языке сказал:
"Не пошли бы вы на хуй, Гоги Давидович! Отсосите пожалуйста!" Ложка с
супом остановилась у отвисшей челюсти наставника, затем он бросил ее в
суп, и в мгновение ока сидел со старым капитаном и возмущался: "Слющ,
как ти здэсь работал? Нэ успэл прыйты на параход, уже на хуЙ паслали, и
хуй в рот запихали. В море выйдым, вабше убиут и за барт выкинут?"
Конечно, потом выяснили что Ровшан хотел сказать "добрый день, Гоги
Давидович, приятного аппетита".
В отличие от того доктора, учитывая грузинский менталитет, никто,
конечно не был списан на берег или подвергнут наказанию, а Ровшан больше
ни к кому не приставал с изучением грузинского языка. А механик еще
много приколов делал, но об этом другие истории.