Переселение судеб и капельница доктора (продолжение)
Как известно: капитан на судне – «первый после Бога». А вот вторых много: старший помощник, старший механик, капитан-наставник вместе с механиком-наставником и даже суперкарго с представителем судовладельца. Особняком в этом списке стоит судовой врач. Медицинский блок - это, пожалуй, единственное место на пароходе, где капитан перестает быть «только первым» и уступает свою власть и свою ответственность доктору.
Подходя к двери медицинского изолятора, я испытывал некоторую робость.
«Зачем Доку лишние свидетели?!" - думал я: "может же он дверь не открыть и меня не пустить».
Меня пустили. Лёлик лежал на кушетке под капельницей, а матрос Шурик и милиционер Болик объяснялись друг другу в вечной любви и верной дружбе.
- Что это? сыворотка правды?– спросил я, показывая на капельницу.
Док улыбнулся, кивнул мне утвердительно и громко сказал:
- Да! Это амитал натрия. Сейчас Лёлик у нас все вспомнит!
И Лелик вспоминал:
- Шаверму у Мухина – это я доел. И пиво тоже я. А вот часы…- он закрыл глаза, бормотал ещё что-то невнятное и потом окончательно затих.
- Док - встревожился я - что с ним?
- Заснул – ответил Док и подкрутил колесико у капельницы – я ему физраствор капаю, чтоб быстрее протрезвел.
- А этим? – я указал на братающихся Шурика и Болика.
- А эти пока не даются! – ответил док и вытащил бутылку с недопитым «Абсолютом» из рук Болика.
- Друг! – меж тем орал пьяный Шурик – я тебе подарю самое дорогое, что у меня есть: свой паспорт моряка! с дарственной надписью!
- И я стану моряком? – икал Болик.
- Станешь – согласился Шурик, ища бутылку, которую забрал доктор.
«Раком ты станешь» - подумал я: «вместе с матросом Шуриком и со мной, а вот Док точно окажется не при делах».
- А я тебе дам свои корочки! – объявил Болик – будешь милиционером! мы поменяемся судьбами!
- Лучше печенью поменяйтесь! – прокомментировал доктор грядущее «переселение судеб».
- С тобой? - удивился Болик.
- Со мной поздно - ответил Док и указал на меня - а вот с ним можно, он ещё молодой!
- Я старый! - возразил я доктору - и пьющий! со мной нельзя!
- Ну, решим вопрос - согласился Болик и забрал бутылку у доктора.
- В честь чего у них такая любовь? – кивая на друзей-собутыльников, спросил я у Дока.
- Болик цепочку Шурику вернул – ответил доктор и глазами показал на шею Шурика.
«Хорошо менты устроились» – философствовал я: «сначала забрали чужую вещь, потом вернули эту вещь её хозяину и всё! - они уже лучшие друзья».
Будущему матросу Болику стало жалко отдавать свои милицейские корочки, и он придумал разрезать их пополам.
- Давай так - предложил другу Шурику его друг Болик - разделим мои корочки по-братски: тебе достанется та половина, что с фотографией, а другую я себе оставлю, хорошо?
- Мне без фото! – не согласился Шурик – у меня ещё наклейка с Микки Маусом сохранилась, я её вклею и будет две корочки на двоих с двумя фотографиями.
- Гениально! Документ же без фото не действует! – восхитился Болик и захрапел.
- Так! – срочно приходилось брать инициативу на себя – Шурик, буди своего лучшего друга, затем грузите Лёлика на носилки и тащите его к аппарели, пока у нас на судне не открылся морской филиал Адмиралтейского РУВД.
Глазам прапорщика Мухина, бдительно охранявшему милицейский уазик, предстала странная процессия: на носилках, которые несли матрос Шурик и сержант Болик, спал младший сержант Лёлик, а рядом, держа в поднятой руке капельницу, шел доктор.
- Что? Опыты не удались? – спросил у меня ошарашенный прапорщик.
- Какие опыты? – удивился я, уже забыв о своей шутке «про опыты».
- Медицинские! – ответил Мухин и, держа в правой руке автомат, левой указал на Лёлика.
В этот момент матрос Шурик узнал свои часы на запястье прапорщика и, хрюкнув от неожиданности, выронил носилки.