детстве я сначала была очень толстой девочкой, а потом меня покормили
протухшими абрикосами, и у меня случился понос .
Трехнедельный.
Опустошающий.
Взрывной.
Непредсказуемый.
Я быстро сдулась и стала похожа на шарпея. Резиновая, так сказать, Зина.
Суки - тогда в нашей стране еще не продавали крэмов от растяжек, а от
детского мои складки начинали блестеть и еще больше привлекали внимание.
Потом понос закончился и началась ветрянка. Мои складки покрылись
пупырышками и зеленкой.
Через три дня после начала болезни какая-то стерва-дерматолог сказала,
что у меня стригучий лишай, и меня побрили налысо.
Сразу после этого выпало два передних молочных зуба. Мальчишки во дворе
назвали меня Уебищем и поставили мне фингал.
В этот же день к маме приехали родственники из Америки и предложили
продать меня на органы.
Отрочество.
Меня лишили девственности ржавой трубой подонки из заводских казарм .
Вру, конечно, на жалость давлю. Меня никто не хотел лишать девственности
- хотя я делала все, чтобы напороться на парней из заводских казарм. Я
одевала красное белье и ходила гулять на заброшенные пустыри, где
тусовались местные маргиналы. После моего первого появления рядом с
костром основная часть этих маргиналов стала глубоко верующими людьми -
я сильно страдала от угревой сыпи, а помада, которой я накрасила губы,
чтобы завлечь насильника, размазалась до ушей. Пламя костра эффектно
подчеркнула мое обаяние - вожак маргиналов обосрался (у него потом и в
психушке кличка была - Срач). Суки, зародили во мне комплекс.
Отрочество кончилось в 14 лет. Физрук напился, накрыл мне лицо тряпкой и
трахнул меня приговаривая:
- Господи, прости, говорят, это от прыщей помогает!
Не помогло.
Юность.
Я училась на маляршу, а он на монтера. Мы встречались в коридоре, и мое
сердце билось сильнее и сфинктер сжимался от прилива чувств. У него были
богатые золотые зубы и мопед, а я была просто телкой с малярного курса.
На новогодней дискотеке я пригласила его на танец. Было темно, и он
согласился.
Я была на седьмом небе! Мое счастье разбилось о цветомузыку - блядская
лампа осветила мою вожделенную улыбку. Он отпросился у меня в туалет и
не вернулся.
Я поняла, что влюблена по уши: или он, или никто. Никто у меня уже было,
теперь мне нужен был он. Я сидела в засаде в коридоре - он стал
прогуливать лекции, я начала дежурить в его подъезде - соседи скинулись
на кодовый замок и приказали дворнику стрелять солью в девочку с
жоповидным лицом.
Я стала писать ему письма, он подумал на другую бабу, и они начали
встречаться.
Мое сердце было разбито. Я не могла жить без этого чувака. Он стал
смыслом моей жизни. Я готовилась к самоубийству на его свадьбе.
На весенней дискотеке все нажрались и пошли в соседний парк блевать на
природу. Через два часа мой кумир лежал в одних трусах, широко раскинув
ноги, и спал рядом с волосатой жопой однокурсника. Его бурые яйца
вывалились из несвежих семейников, над ними летал небольшой рой весенних
мух.
Как он был прекрасен!
Через месяц он отравился техническим спиртом, я перевлюбилась в
трудовика.
Дуня Нефигаблина.
Котена