Моя самая пронзительная и навязчивая эротическая фантазия сопровождает меня во сне с самого пубертата. Я оказываюсь в случайной компании, где мое внимание привлекает миниатюрная девушка с несколько детскими чертами лица. Она явно здесь всех знает, общается, передвигаясь от одних к другим. И я ловлю себя на том, что бессовестно на нее пялюсь – она так легка и органична в своей пластике, так уместна, что я не могу оторвать от нее взгляда. Она перехватывает мой взгляд, останавливается, а потом решительно двигается ко мне. Я еще не успеваю толком влюбиться, когда меня выволакивают из этой ненужной тусовки и мы оказываемся в каком-то спокойном месте. Я полностью увлечен разговором, где преимущественно выступаю слушателем; а потом мне прямым текстом сообщают о том, что я ей очень нравлюсь. Буквально преодолевая мой ступор (я не могу поверить своему счастью) она запрыгивает ко мне на колени, мы начинаем страстно целоваться , и дело идет к лучшему сексу в моей жизни. Тут я обычно просыпаюсь с каменным стояком и ощущением тотальной несправедливости жизни от отсутствия продолжения.
Я помню, что послужило причиной. Я всей душой ненавидел бальные танцы, куда был засунут моей сумасшедшей мамой. Танцы были в череде ее увлечений со мной в главной роли: ритмика, большой теннис… Но танцы были фетишем – она шила для меня какие-то безумные наряды на выступления. Перед которыми мы частенько дополнительно тренировались с моей партнёршей у нее дома, вызывая умиление обеих мамочек. Так вот, моя партнёрша. Я испытывал к ней очень смешанные чувства. С одной стороны, она была симпатяжкой, но вот с другой... Анемичная какая-то, стеснительная, неразговорчивая. Явно затюканная. Прям как я. Это дополнительно все портило. От звуков ламбады и Nah Neh Nah я потом долгие годы неприятно вздрагивал.
И тут появилась она. Наташа. Как не силюсь, не могу вспомнить черты ее лица. Помню, что она была брюнеткой. И ее потрясные кислотные лосины (да, дело было в начале 90-х). С тех пор я по-детски радуюсь периодическому возвращению их в моду, спортзалам с легинсами и Наташам. Меня как-то навязчиво с ними сталкивает жизнь, при этом идиллические отношения у меня складываются с теми, что через «И». Она, кажется, танцевала лучше всех. С какой-то неуловимой грацией. И просто гипнотизировала меня своими лосинами.
И однажды она решила быть со мной в паре. Точно помню, что моя партнерша была буквально оттерта ее напором. Она стала дополнительно ходить в мою группу, хотя была выше уровнем. У нас начался рок-н-ролл, где повысилась тактильность – все эти прыжки, поддержки и переносы. Я был на седьмом небе.
За пределами занятий мы не общались. Она, кажется, была из другой школы. Я млел, молчал и наслаждался своим счастьем. Пока однажды нас не разлучил преподаватель. Он категорично разделил нас, сказав, что Наташе нужен другой уровень. И меня вернули на землю к моей прошлой…
На этом история заканчивается. Больше я ее не встречал. Я рос закомплексованным ребенком, искать встреч не решился (она была из другой школы). Меня хватило только на бунт и решительный отказ продолжать карьеру танцора.
И больше мне так в жизни не везло. Приходилось самому танцевать эти социальные танцы, убеждать в своей состоятельности и дарить симпатию. Но вот это тоска по внезапно разделенному чувству, по этому кавалерийскому наскоку на меня…