Рубрика- как молоды мы были.
Ленинград, ранняя весна 1987 года. Курс обучения в институте закончился, мы получили темы для дипломных работ, и с головой бултыхнулись в работу. За спиной- пять лет строгого режима- работать и учиться одновременно довольно тяжело для неготовых к трудностям.
А диплом- красота. По КЗоТу студенту- дипломнику полагается учебный отпуск на весь период подготовки, а собственно подготовка к диплому- занятие совершенно необременительное. Отдых во всех смыслах- по сравнению с прежним.
Я был единственным слесарем в группе, поэтому тема диплома мне досталась, мягко говоря неординарная. На кафедре турбиностроения заканчивал кандидатскую диссертацию аспирант- Игорь М…шко. Ему для работы на стенде понадобился помощник с руками. Вот меня ему в подмогу и выделили.
Темой его диссертации (и моего диплома) был экзотический вариант малогабаритного турбореактивного двигателя. Требовалось, после расчётов, экспериментально подобрать наиболее эффективную архитектуру проточной части турбины- то есть откатать на стенде разные варианты конфигурации турбинных лопаток – как направляющего аппарата, так и рабочего колеса.
Разумеется, никто всерьёз не собирался специально создавать на каждый режим экспериментальную турбину – был собран стенд, где можно было менять лопатки разных профилей, и варьируя исходные данные потока, проверять полученные скорости и давление- по расчётам. На стенде через экспериментальный блок прокачивался воздух- могучим компрессором.
Компрессор действительно был мощнейший, и кафедре пришлось договариваться с электроснабжающей организацией- такой лимит электроэнергии мог быть выделен только по ночам- иначе мы бы оставили без света полрайона. Компрессор и стенд были установлены во флигеле- подвальном помещении лаборатории. Стены там толщиной побольше метра – но всё равно, рёв от работающей установки разносился по окрестностям довольно ощутимо. Повезло, что с одной стороны там промзона, а с другой – парк. Ближайшие жилые дома- от пятисот метров до километра.
Чтобы точно измерить статическое и динамическое давление потока по всей длине профиля лопатки, в корпусе проточной части стенда была прорезана щель, в которой двигался зонд – две спаянные трубочки- одна прямая, а вторая изогнутая концом в направление потока воздуха. Собственно, из за этой щели в основном и было шумно – воздух рвался наружу.
Но по другому получить точные данные для замеров было или невозможно, или слишком дорого.
Работа заключалась в том, чтобы установив на стенд очередной рабочий профиль лопатки, провести зонд вдоль неё, двигая в глубину по миллиметру, и записывая данные по температуре и давлениям после каждого перемещения. Довольно скучно. На профиль уходил примерно час- потом компрессор останавливался, в звенящей тишине я раскручивал кожух, снимал отработанные лопатки, ставил новые, и процедура повторялась.
То есть так предполагалось. На деле всё оказалось несколько сложнее. Игорь- святая душа, раздобыл где- то два шлемофона с ларингофонами – кто не знает, это микрофоны, которые пристёгиваются под подбородком- на горле- возле голосовых связок- типа можно общаться, если шумно вокруг. В самолётах используется, в танках- армейские приспособы. Ага, щасс. Мы вытерпели в этих шлемах примерно минут сорок- несмотря на то, что нашу комнату от помещения со стендом разделяли три кирпичные стены, уровень шума был просто невыносим.
Какие на хрен беседы, какие ларингофоны, какое общение? Рёв такой, что в наушниках ничего не слышно от слова «совсем». Игорь сломался первым- а мне смысла не было сидеть в шлемофоне, если он свой снял. Уши под завязку набивались ватой, поверх надевались специальные шумозащитные наушники – так можно было работать без особенного дискомфорта. Записки писали в блокноте – чтобы обменяться мнениями.
Выглядело это примерно так:
- Стоп, такого не может быть- вырубай дуру.
- Чего не может?
- Статика и динамика одинаковые – бред.
Выключаю компрессор, идём на стенд- ну правильно- силой воздушного потока зонд искривило буквой Г – результаты последнего режима псу под хвост, берём новый зонд, ставим и повторяем сначала. Потом, для чистоты эксперимента, на каждый режим мы ставили новый зонд – и можно было посмотреть на коллекцию трубочек- как их изгибало этим ураганом.
Игорь раздобыл на кафедре децибеллметр- прибор, замеряющий уровень шума. Посмеялись – стрелка мгновенно улетела на максимальное значение, и подёргивалась, упёршись в ограничитель. То есть, насколько шумно там было на самом деле, мы так и не узнали.
Работа продолжалась примерно месяца полтора – за это время мы откатали все возможные варианты профилей лопаток, отдали полученные данные в вычислительный центр- для обработки. Один режим я посчитал сам- врукопашную, остальную часть дипломного проекта составили распечатки с ЭВМ и графики. Ну плюс обязательные довески – немного экономики, немного охраны окружающей среды, и конечно- роль коммунистической партии в развитии отечественного турбиностроения.
Под конец я провёл довольно безответственный и рискованный эксперимент – дурак был, с зудом в заднице не совладал. Снял наушники, вытащил вату из ушей, и залез в помещение с работающим стендом. Ну что значит залез- открыл дверь и сунул туда башку. Как это описать словами – не знаю. Но когда обычный оглушающий звук превращается в острую, сверлящую боль- на грани истерики и потери сознания- это впечатляет. Я выскочил оттуда пулей, обливаясь потом, и реально испугался – НЕ СЛЫШУ ВООБЩЕ НИЧЕГО! Оглох на хрен совершенно –двадцать пять лет, доигрался, идиот. Сделал из себя инвалида. Сижу на корточках, уши ладонями закрываю поскуливая, пока боль прошла - не знаю, что дальше будет.
Примерно трое суток ходил, дожидаясь восстановления слуха- слава Богу, серьёзно себе ничего не повредил. Вначале вообще мёртвая тишина, потом- слабые звуки, как сквозь вату, потом- всё лучше, до нормального. Уф, пронесло.
Да, защитился я с отличием- тема диплома была уж очень оригинальная- всем понравилась.
На фото- такой же децибеллметр, что Игорь тогда приволок.
