“Когда я был мальчишкой, моя прабабушка иногда дарила мне по серебряной монете. Она всегда была со мной очень ласкова. Когда она вручала мне монету, вся остальная семья каждый раз вопила хором: «Нет! Нет! Не-е-е-е-т! Не давай ему серебряный доллар!» Это говорилось всерьёз - ведь мы были страшно бедны. И как только монета оказывалась у меня в руках, все принимались орать: «Верни! Отдай назад!» - и мне становилось неудобно за то, что я взял подарок.
Мои родители разошлись, когда я был совсем маленьким. Я был в семье единственным ребёнком и жил в многоквартирном доме в Южном Бронксе с матерью, бабушкой и дедушкой. Мы еле сводили концы с концами.
Поэтому для меня было настоящим праздником, когда я узнал, что из упаковки овсяных хлопьев можно вырезать купон и получить за него шпоры Тома Микса. А ковбой Том Микс был звездой вестернов. Он был дико знаменит, дико!
Уже то, что шпоры присылали бандеролью по почте, делало их чем-то необыкновенным. В общем, мы заказали шпоры. Когда умерла моя прабабушка, мне было, наверно, лет 6. Помню мы вернулись домой с похорон — и оказалось, что пришла посылка со шпорами Тома Микса. Я просиял. И тут же вспомнил, что прабабушка только что умерла. Мне так хотелось порадоваться шпорам, но… В тот день я узнал, что такое внутренний конфликт.
Хотя мать работала, она находила время, чтобы водить меня в кино на каждый новый фильм. А на следующий день, оставаясь дома один, я играл сам для себя этот фильм с начала до конца, исполняя все роли. «Потерянный уикэнд» я посмотрел, когда был совсем маленьким, и он произвёл на меня сильнейшее впечатление. Я не понимал происходящего на экране, но был заворожен накалом страстей. Не зря Рэй Миллэнд получил за игру в этом фильме «Оскара».
В «Потерянном уикэнде» есть сцена, где Миллэнд ищет бутылку виски. Спьяну он спрятал бутылку где-то в квартире, а теперь протрезвел и хочет её найти. Знает: она где-то здесь, но где именно, не помнит. Долго-долго ищет и всё-таки находит. Я часто играл эту сцену.
Иногда, когда отец приходил меня навестить, он брал меня к своим родственникам в Гарлем и говорил: «Покажи им сцену с бутылкой». Я играл сцену, и все смеялись. А я думал: «Чего это они? Сцена-то серьёзная».
Моя мать умерла прежде, чем я добился успеха.
Помню, мне было лет 10. Наша квартира на верхнем этаже. Дико холодно. Снизу, из проулка, меня окликают друзья, зовут прошвырнуться по улицам. А мать меня не пускает. Я страшно злился и орал на неё без умолку. Она сносила мои упрёки. И тем самым спасла мне жизнь.
Понимаете, всех тех ребят, которые тогда звали меня гулять, уже нет на свете. Она хотела, чтобы я не шлялся по улицам допоздна, а делал уроки. И именно благодаря этому я теперь сижу здесь и разговариваю с вами. Все очень просто, верно? Но мы так забывчивы…
Впервые я побывал на подмостках в качестве актёра в начальной школе. Мы ставили спектакль, где на сцене стоял огромный котел — пресловутый «плавильный котёл», а я в качестве представителя Италии стоял и помешивал в нём ложкой. Как сейчас помню: ребята в школе просили у меня автограф, а я расписывался: «Сонни Скотт». Придумал себе звучное имя, понимаете?
Одно из самых больших потрясений в своей жизни я испытал в Южном Бронксе, в одном из тех залов, где когда-то было варьете, а потом устроили кинотеатр. Спектакль давала бродячая труппа. Играли «Чайку» Чехова. Спектакль начался… и тут же закончился. Пролетел как одно мгновение. Это было волшебство. Помню, я задумался: «Кем же надо быть, чтобы написать такое, а?» Я тут же раздобыл сборник рассказов Чехова.
Было время, когда я разносил киоскёрам газету под названием «Шоу-бизнес». Никогда не забуду, сколько мне платили: 12 долларов. Десятку и две бумажки по доллару. Десятку я тут же разменивал, чтобы у меня было 12 однодолларовых купюр. Расплачиваясь в баре, отслюнявишь по доллару от пачки, и со стороны кажется, что денег у тебя уйма.
Знаете, какая разница между игрой на сцене и игрой в кино? Играть - всё равно что ходить по канату. На сцене канат натянут высоко-высоко. Брякнешься, так брякнешься по‑настоящему. В кино канат лежит на полу.
Однажды, стоя у светофора, я поглядел на девушку на той стороне улицы и улыбнулся ей. А она отозвалась: «О, привет, Майкл». Ну, знаете, Майкл из «Крёстного отца». У меня было такое ощущение, что она в одно мгновение лишила меня права быть обыкновенным прохожим. Она меня видела, но она видела во мне не меня, понимаете?
«Оскара» я получил только с 8-го раза. До этого 7 раз меня включали в список номинантов, но и только. Не знаю, смогу ли я адекватно описать своё отношение к этому хотя бы отчасти… Это теперь я смотрю на номинантов и думаю: «А если бы они были нейрохирургами? Кому из них ты доверишь оперировать твой мозг, если понадобится? Вот ему-то и следует дать «Оскара». Но в прошлые времена всё зависело от того, в каком я был настроении.
Иду я как-то по Центральному парку, а ко мне подходит незнакомый человек и спрашивает: «Послушай, что с тобой случилось? Отчего это мы тебя не видим?» Я начал чего-то мямлить: «Ну я… да вот… я…» А он: «Давай, Аль, я хочу увидеть тебя там, на вершине!» И я осознал: мне очень повезло, что у меня есть мой дар.
Пошёл однажды на концерт Фрэнка Синатры. Лет 20 тому назад. На разогреве у него был Бадди Рич. И вот выходит Бадди Рич, и я как-то призадумался: ведь Бадди Ричу тогда шёл седьмой десяток, а он играл на барабанах. Я знаю, он хороший ударник. Но тогда я подумал: «Ну вот, придётся тут сидеть, слушать, как Бадди Рич стучит, ёрзать на месте, пока не выйдет Синатра». Но вот Бадди Рич начал играть - и пошёл, и пошёл, и пошёл. Это было в 10 раз сильнее того, что я от него ожидал. В середине риффа весь зал вскочил и завопил от восторга.
Потом вышел Синатра и сказал простую вещь: «Видите, как этот парень играет на барабанах? А знаете, иногда полезно не сходить с избранного пути». Бадди Рич не сходил с избранного пути. Он не только продолжал год за годом играть на барабанах, но и в тот вечер, выступая на сцене, шёл своим путём. Он словно бы говорил: «Вот сколько я прошёл, давайте проверим, смогу ли я пробиться дальше…».
И внезапно путь сам перенёс его в нужную точку. Вот для чего мы делаем то, что делаем. Хотим найти то самое место. Но найти его - ещё не всё. Нужно не останавливаться. Знаете, есть такая пословица: «Тот, кто упорствует в своём безумии, в один прекрасный день окажется мудрецом».
Мне не нужна красивая жена, за деньги я могу подарить ей любую внешность. Мне не нужна богатая. У меня и так все есть. Мне не нужна ласковая. Почти все женщины становятся таковыми ради моих денег, а тех, кто не становится, я могу завоевать. Мне нужна порядочная жена. Верность и хорошую репутацию мне не купить ни за какие деньги мира.”
Из интервью c Аль Пачино
Из сети
