Говорят, офисная кухня — это место, где умирают диеты и рождаются теории заговора. У нас это стабильно случается в 13:17, когда Тамара Павловна приходит греть свой диетический обед.
Я как раз мучил микроволновку своим контейнером, когда она появилась с видом человека, поймавшего бухгалтерскую ошибку во вселенной.
— А, это ты, — сказала она, прищурившись. — Слушай, правда, что ты на какие-то курсы ходишь?
Новость о моём интересе к самопознанию, кажется, разошлась по офису быстрее, чем слухи о премии.
— Правда, — кивнул я. — Развиваюсь потихоньку.
— Осторожнее надо, — перешла она на доверительный шёпот. — Моя соседка тоже «развивалась». Теперь, говорит, спокойная стала, улыбается всё время. И поругаться с ней не о чем. Муж говорит — жутко это.
Я усмехнулся:
— Конечно, ужас. Живёт человек без скандалов и тревог — явно что-то неладно.
Микроволновка запищала, но Тамара не сдавалась.
— Они ведь там прошивку людям меняют, как в телефонах!
— Может, дело не в прошивке, а в том, кто держит пульт? — ответил я. — Мой телефон без моего разрешения обновляться не может. Сначала спрашивает.
Из угла поднял голову Паша из IT — человек, который обычно разговаривает только с серверами.
— Логика интересная, — сказал он. — Если человек получил больший контроль над собой — это плохо? Тогда самая надёжная система должна запретить пользователю доступ к его собственным файлам.
Тамара моргнула:
— Да при чём тут компьютеры! Мы про людей!
— А в чём разница? — не поднимая глаз от клавиатуры, продолжил Паша. — Кого больше боится любая система: того, кто слепо следует инструкциям, или того, кто наконец прочитал руководство пользователя?
В кухне повисла тишина. Миша-дизайнер замер с бутербродом у рта.
— Забавно, — сказал он. — Значит, нормальный человек — это тот, за кого всегда решают другие?
Я хотел ответить, но вдруг подумал: если за «нормальных» решают другие, то кто решает за этих других? И где там, по всей этой цепочке, вообще кончается человек?
В кухне снова зажужжала микроволновка.
Жизнь пошла своим чередом — как будто никто ни о чём не говорил.