Родина моя. Славная, загадочная, необъятная... Такая далекая, такая
прекрасная. В 1998 году я бежал от тебя, улепетывал, бросая вещи,
расставаясь с друзьями – рвал по живому, до крови, до боли. Но вот
теперь понимаю, как я люблю тебя, как тоскую по тебе, как мечтаю
приехать. Как пел Галич – когда я вернусь, я ворвусь, обнимусь… Сил моих
нет жить вдали от тебя, от людей, говорящих на родном языке, от близких
моему сердцу московских улиц и переулков, где был молод, влюблен и
по-детски счастлив...
- Все, - вскричал я однажды утром, - едем назад.
Но моя рассудительная жена остудила мой пыл:
- Подожди, нельзя же так с бухты-барахты. У нас тут квартира, работа, а
там пока ничего. Возьми отпуск на недельку, съезди, осмотрись...
И я, как всегда, с ней согласился. Но давно уж просрочен мой паспорт, а
без него ни одна авиакомпания, даже Аэрофлот, не возьмет меня на свой
борт. И иду я в российское консульство просить новый паспорт. Сердце
сладко замирает в предвкушении такой долгожданной, такой выстраданной
встречи с моей страной.
Консульство – две комнаты в современном высотном здании в центре
иноземного города. На одной из дверей надпись «Приемная». Ах, какое
хорошее слово. Не ресепшн, а именно приемная. Захожу. Большая комната,
два кресла, российский флаг и огромная стеклянная стена, за которой
сидит невысокий худощавый мужчина в неновом костюме. И взгляд у него
такой серьезный, сосредоточенный. Словом, наш человек. Эх, если бы не
стекло – обнял бы и расцеловал. Я иду к нему и невольно улыбаюсь. И
вдруг как выстрел в запретной зоне, грозный не то окрик, не то приказ,
усиленный мегафоном:
- Имя?
Я немного пугаюсь:
- Это вы мне?
- Вам-вам. Имя ваше как?
- Аркадий Иванович Чичикофф, - называю свое редкое имя.
Мужчина по ту сторону стены записывает его в толстый журнал и
продолжает:
- Вы по какому вопросу?
- П-паспортному, - слегка заикаясь, отвечаю я.
- Вам во вторую комнату, третье окно. Возьмите талончик, - и он
указывает на рулон талончиков, висящий на стене.
- Надо же, - думаю. – Вот и в России вместо стояния в «живой» очереди
начали пользоваться талончиками. Это ведь так удобно – взял талончик с
номером, а потом сиди и жди, когда твой номер загорится на светящемся
табло. И тогда уж иди к чиновнику на прием. И не надо стоять и
толкаться, можно просто сидеть и ждать.
Беру талончик, на нем номер «247».
- Будете за номером «239», - говорит мне мужчина.
- Позвольте, а как же номера между нами? – любопытствую я.
- Они в другое окно, - сухо объясняют мне из-за стекла.
- Вообще то ведь это не важно, все равно идти, когда табло высветит
номер, - думаю я и перехожу во вторую комнату.
Во этой комнате три окошка, в которых ведется прием посетителей, перед
ними на полу начерчена желтая полоса, а перед полосой топчутся человек
пятнадцать, образуя не то очередь, не то толпу. На стенах развешаны
информационные плакаты и портреты улыбающегося президента России,
которого один мой знакомый всегда любовно называет Штирлицем.
Я озираюсь в поисках табло, но его нигде не видно.
- Простите, а где же табло? – спрашиваю у очереди.
- Где-где... Не нарывайтесь на рифму, - говорит мне немолодой мужчина в
очках. – Вы в какое окно?
- В третье, кажется...
- Кто последний в третье окно? – спрашивает он у очереди.
- Я-я, - отзывается благообразная бабуся. – За мной будете.
Ну что ж, не все еще западные идеи, призванные облегчить жизнь граждан,
внедрены в России. Ну да ничего, талончики уже ввели, может скоро и
табло установят. И я встал в очередь за бабусей – стульев в комнате все
равно было только четыре, и все заняты.
Тут дверь отворилась, и в комнату вбежала женщина с замученным видом –
куртка распахнута, малиновый берет съехал на глаза, в руках какие-то
документы. С криком «Мне только спросить» она кинулась через желтую
линию к одному из окон, у которого уже стояли посетители. Очередь
удивленно зашепталась, но возражать никто не рискнул. Где-то под
потолком заворочалась охранная видео-камера и уставилась на женщину. Еще
через полминуты на пороге комнаты возник тот самый мужик в неновом
костюме, прежде сидевший за стеклом в первой комнате. Он, не мигая,
посмотрел на женщину в берете и громко произнес:
- Ну эта... в берЭте... Алле! Зашла обратно за черту.
В комнате воцарилась тишина. Женщина обернулась и сказала:
- Мне же только...
- Я сказал, зашла за черту и встала в очередь, - произнес мужик.
Женщина послушно отошла и встала в очередь за мной. Мужик ушел к себе.
Впечатление от происшедшего было смешанное, особенно были поражены
иностранцы, ожидавшие виз на въезд и уловившие из всего диалога только
интонацию и слово «Алле»...
Через два часа подошла моя очередь, и я рассказал работнику консульства,
что у меня через неделю отпуск, и мне бы хотелось съездить на Родину,
для чего нужен паспорт. Работник консульства покачал головой:
- Вы ведь на учете в консульстве не стоите?
- Не-ет.
- То есть прописаны в Москве.
- То есть как прописан? – удивился я. - Прописка была отменена
Конституционным судом.
- Ну зарегистрированы, - поморщился консульский работник. – А по
правилам паспорт вам могут сделать только по месту регистрации. То есть
у вас два выбора. Первый – получить справку на въезд. Потом будете себе
в Москве делать новый паспорт.
- Так ведь у меня неделя отпуска, а паспорт за неделю никто не сде...
- Второй вариант, - перебил меня консульский работник, - Это делать
паспорт через нас, мы пошлем запрос в Москву, они ответят, и тогда мы
выдадим Вам паспорт. Это займет приблизительно полгода, и будет стоить
450 долларов.
- Полго-ода?! – ужаснулся я. – 450 до-олларов?!
- И учтите, - продолжал консульский работник, - Этот паспорт будет
действителен для всех стран мира, кроме России.
- К-как это?
- А просто. Вы можете въехать по этому паспорту, а вот выехать из России
уже не сможете. Вам нужно будет идти в МИД и ставить штамп во внутренний
паспорт о том, что вами получен заграничный, и в заграничный – о том,
что штамп во внутренний поставлен. Только тогда вас выпустят. И
поскольку внутренний у вас старого образца, вам вначале нужно будет
делать новый внутренний. Вот.
- Но мне же за неделю не успеть, - пролепетал я.
- Факт, - подтвердил консульский. – Так что попробуйте через турфирму в
Москве. Может у них быстрее будет. Ну а надумаете через нас – заходите.
И я повесив голову, пошел вон из консульства. А лысый Штирлиц хитро
улыбался мне с фотографии на стене.
«И Р-родина щ-щедро поила меня березовым соком, березовым соком».
Игорь Левицкий ([email protected], www.levitski.com)