Я всегда много думаю. Те, кто считает, будто это случилось со мной после
того, как жена кастрировала нашего кота, мотивируя свой поступок любовью
и привязанностью к животному, ошибаются. Думать я начал очень давно. По
воспоминаниям матери я родился молча, наверное, думал о чем-то. На удар
врача по мягкому месту ответил серьезным взглядом. Врач извинился,
сославшись на общепринятую практику.
Долго не разговаривал: не хотелось видимо говорить банальности, зато
первая же прочитанная мною в песочнице лекция о вреде мух девочке из
соседнего подъезда навсегда отделила меня от народа. Я стал считаться
серьезным человеком.
Приходилось соответствовать. Частые в юности тренировки перед зеркалом
привели к тому, что серьезное лицо стало родным. В детском саду меня
никогда не заставляли есть кашу и уже иногда называли по имени–отчеству.
Школу окончил легко. Чуть не завалил вступительные экзамены в институт
из-за потерявшего очки профессора, но "Бог миловал": я действительно знал
теорему Пифагора.
На втором курсе купил очки в роговой оправе и этот маленький штрих
сделал меня лучшим студентом факультета, соавтором нового учебника декана
и позже его дипломником.
Только сейчас, на новой работе, где мне дали задание разработать
конструкцию со смутно–строительным назначением, я вдруг пожалел о том,
что на лекциях работал больше лицом, чем головой. А может принести шефу
этот текст? Он производит впечатление умного человека...
Garry