Еще из жизни «Дикой дивизии»
Дембельский альбом…
…как много в этом звуке.
Кто служил в стратегических или частях со сходным режимом секретности,
сдувая периодически густой слой пыли с дембельского альбома, вспоминает
не только годы службы, но так же процесс изготовления, хранения и
транспортировки этого теперь никому не нужного сокровища, потому как:
а) изготовление и хранение является смертным грехом (встречались шедевры,
где на кальке между фотографиями красиво, черной тушью были нанесены
подлинные схемы ракет, карты местности с указанием расположения части и
ТТД совсекретного оборудования. Не сажали авторов этих сюжетов только
потому, что понимали - не по злому умыслу, а по недомыслию и понту ради.
Но наказывали жестоко и уничтожали все в зародыше.) б) запрет на имение
в личном пользовании любого фотооборудования делал любые фотоматериалы
(даже опостылевшую рожу родного командира) страшным дефицитом.
в) капитальный шмон при увольнении сводил на нет все труды, если не
подсуетиться и не переправить альбом по другим каналам.
Но делали, делали несмотря ни на что, и доставали краски, и грунтовали
листы, и корпели ночи напролет… Эх, эту бы энергию - да в мирных целях.
Вася Меджидов был неудавшимся радиомехаником и очень даже удавшимся
каптерщиком. Кроме своего настоящего имени, которое не мог выговорить
никто, даже он сам, Вася обладал еще рядом достоинств: он мог достать
все что угодно, ревизия у него в каптерке выявляла только излишки, легко
и непринужденно втирался в доверие к нужным людям. Высокомерная завмаг
Любочка, для которой офицеров званием ниже майора не существовало, а
солдаты вообще были пылью у дороги, общалась с Васей с улыбочкой,
шепотом, и исключительно с черного хода. Внешне же Вася был мал, худ,
лицом черен и страшен, и откликался на позывной Чума.
Есть в восточных людях любовь к украшательству и вычурности. Мы долго
не могли понять, зачем Вася заставляет вновь прибывших в часть воинов
при получении обмундирования кроме росписи-закорючки в графе «получено»
писать полностью ФИО «…красыво пыши, понэль? » Много позже выяснилось,
он ищет бойца с женским почерком, чтоб тот ему за малую мзду и клятву
сохранения тайны строчил письма якобы от любимой девушки. Которыми Вася
хвастался перед такими же зэмляками.
Имел Вася и альбом, где прослеживался его доблестный боевой путь
ракетчика и связиста. И поскольку сам Вася был на особом счету, то и
альбом он хранил у себя в каптерке не пряча, на видном месте.
Как-то раз, проводя ревизию в каптерке, командир группы капитан Бобров
от нечего делать стал альбом листать. Дойдя до рубрики «Помним, любим,
ждем!», куда помещаются фотографии близких родственников, любимых,
друзей по гражданке и т.д., Бобров притормозил листание, взгляд его
стал свинцоветь, а кожа на скулах натягиваться. «Это что? » - ткнул он
пальцем в большую фотографию на развороте. «А, ето! » - глянув через
плечо, сказал улыбающийся Вася - «Ето, трщ капытан, мой любимый дэвушка!
Карасывый, да!? » Бобров покраснел, потом побледнел, взял альбом
наперевес (кило 5-8 толстого картона в окладе из фанеры, обшитой
шинельным сукном и с бронзовыми вставками) и двинулся на Васю. «Это
что?!!! » - зарычал капитан. Вася уже заметил разительную перемену в
командире, улыбка начала сползать с его лица, он отступал, но по инерции
повторял: «Ета мой любимый дэвушка». «Ах ты сука чумазая! Гандон ты
ношеный! Я те щас яйца поотрываю! » - и вместе с отборной армейской
бранью на Васю посыпались удары. Васю в свое время били много, часто и
порой, с его точки зрения, беспричинно. Он понимал, что упорол какой-то
косяк, и стоически сносил удары и мат.
На шум в каптерку вошел еще один офицер, старший лейтенант Радченко.
На его немой вопрос и недоумение на лице капитан Бобров экзекуцию
прекратил, оправил форму, пару раз глубоко вздохнул и объяснил:
«Прикинь, Сань, эта обезьяна говорящая вклеила в свой сраный альбом
фотку моей жены и утверждает, что это его лубимый дэвушка! » На
развороте красовалась цветная фотография - хорошенькая девушка в
купальнике на фоне моря. Внизу надпись «Крым» и дата. «Представляешь,
это еще досвадебная фотка!». «Ты где фотографию взял, урод!? » -
обратился он к притихшему в углу Васе. Вопрос был скорее риторическим,
потому что оба офицера, прибегая периодически к Васиным услугам
«доставалы», знали, что Васю можно бить, пытать, но клиентов и
поставщиков он не сдает. Тем и ценен.
Бобров легко выдернул из альбома фотографию. Взгляд на оборотную
сторону фото вызвал в нем очередной приступ гнева и новую серию пиздюлей
для Васи. На обороте красивым женским почерком было выведено: «Васечке
от горячо любящей Оли! Люби меня как я тебя! » и еще какая-то лабуда в
стихах.
Васины яйца спасло только то, что при дальнейшем рассмотрении в альбоме
обнаружилась еще дюжина фотографий жен младшего, среднего и старшего
офицерского состава с аналогичными подписями.
Ракетчик