Еще жива Империя. Ямальская тундра. Ранняя весна. Вокруг во все стороны
- заснеженная равнина. Кроме завывания и свиста ветра – ни единого
звука. Среди всего этого мы – пятеро молодых балбесов-романтиков,
называемые экспедиционной группой.
В том числе два брата-близнеца. Оба невысокого роста и крепенькие как
два боровика. С совершенно разными характерами. Один, Гошка - спокойный,
рассудительный и немного медлительный. Второй, Сашка – шустр,
разговорчив, с богатой мимикой и постоянной улыбкой до ушей. Оба –
весельчаки и приколисты, постоянно пикируются. Часто, с южной
экспрессией, ссорятся, становясь похожими в эти моменты на сорок, но
быстро мирятся. И оба – большие любители разыграть кого-нибудь, чаще
родного брата.
Мы, окружающие, за неимением других развлечений тоже втягиваемся в это
противоборство. А это дело непростое, надо и приколоться над соперником,
и самому подвох угадать своевременно, чтобы не стать жертвой прикола и
потом насмешек, хоть и незлых, но, все одно, обидных.
Так и жили. Делали дело. Между делом развлекались, как могли, устраивая
друг другу в шутку мелкие пакости, кто во что горазд, но в пределах...
Пост наблюдений только открыт. Быт еще не налажен. По малой нужде –
не девочки, проблем нет. С большой нуждой немного сложнее, но тоже не
страшно. Удаляешься от поста, выходишь на русловой склон речки, а зимний
уровень низкий, берег крутой, в общем, есть где устроиться вдали от
любопытных глаз. С любой стороны тебя не видно, но ты тоже ничего вокруг
не видишь, сидишь, как в яме.
У Сашки от однообразной пищи – тушенка с макаронами - серьезный запор.
Ходит со страдальческой миной, попритих, не ест. Попытка за попыткой
оканчиваются неудачей. В очередной раз отправляется на бережок попытать
счастья. Я и Гошка, злые на него за последнюю подложенную нам свинью,
решаем СТРАШНО отомстить. Берем по заряженной ракетнице, осторожно
подкрадываемся по Сашкиным следам, согнувшись в три погибели. Он, сидя
спиной к нам и полностью поглощенный столь серьезным делом, совершенно
нас не замечает.
Зрители, оставшиеся в балкЕ, прильнули к окнам.
Ага, кряхтишь, гад, тужишься, не выходит каменный цветок! На, Сашенька,
получай! И на счет три оба спускаем курки. Грохот, шипенье взлетающих
ракет. И, остановись мгновенье, ты прекрасно – на противоположный
береговой склон речки, придерживая руками штаны, сверкая голым задом и
оставляя за собой хорошо заметный на чистом снегу след, ошалело озираясь
по сторонам, но пока еще ничего не понимая, влетает Сашка.
И видит нас, сложившихся от хохота пополам...
Потом была его речь... Виртуозная и очень эмоциональная... Заслушаться!..
Но пришлось убегать от разъяренного Сашки. А тот так и бегал за нами со
спущенными штанами. Штаны-то не одеть, он с испугу и их обделал.
А спустя какое-то время была СТРАШНАЯ Сашкина месть, а зря, ведь от
запора мы его как-никак избавили.
Но это уже другая история.