Фонари, фонари, фонари, фонари
И Нева, Медный всадник, Исаакий стоит,
Я на кафедре вновь от зари, до зари,
Из окна созерцаю я вид.
На Неве тишина, я учу свой язык,
Мне запомнить латынь уже не суждено,
Мне Исаакий в глаза, он привык, он привык,
И ему уже все-таки не все равно.
Я с тобою, Исаакий, навеки твоя,
Ты студенческих буден отрада и свет.
Мы вдвоем в эту ночь, ведь судьбу не кляня,
Мне придется на кафедре встретить рассвет.
По Неве пред окном судьбы мира плывут:
Трехсотлетие, мэр, депутат и посол.
Я как будто живу – снова здесь, снова тут,
Снова день кафедральный прошел и прошел.
Помню белый, красивый, огромный корабль,
Что пригнали сюда президентам чужим.
А сейчас там буран, а сейчас там февраль,
А сейчас там пурга все кружит и кружит.
Но растают снега, и умчится метель,
И уже двор зеленый филологов ждет.
Улетят холода и за мартом апрель,
И уже ночи белыми станут вот-вот.
Я хочу в эту белую бабочку-ночь
Улететь и порхать над дворцовым мостом,
Но гоню от себя эти мысли я прочь,
Мне бы сессию сдать, а потом, что потом?
Вновь завертится все, закружит, закружит,
Вновь учеба, экзамены, сессия и…
Это время, увы, пролетит, пролетит –
Мне осталось всего года два или три.
Я окончу филфак, я уйду в никуда,
Половину предметов забуду совсем,
Но теперь навсегда, ты мой друг навсегда,
Ты спаситель, Исаакий, от тяжких проблем.
На Неве тишина, на филфаке темно,
Я стою на Дворцовом – мне трудно дышать,
Навсегда мы друзья, но боюсь все равно
Навсегда я тебя потерять…