В некотором царстве, в некотором государстве жили-были два бомжика –
Джорджик и Витек. Нормально, можно сказать, жили, Богу и в ООН не
жаловались. Питались исключительно диетическими продуктами, что добрые
люди на помойку выбрасывали. Пили водяру местного разлива или лосьоны
благородных марок. Зимой по ночлежкам да вокзалам шарились, а летом в
картонных коробках кантовались. Романтика, что и говорить! Каждый
мечтает о такой жизни, но не каждый ее достоин.
Проснулся как-то июльским утром Джорджик, а башка трещит как вратарская
штанга после удара Роберта Карлоса. Да ладно бы с бодуна – привычное
дело. Но нет, то были последствия ночной дискуссии на тему
"Семантические процессы в лексике или Почему не у всех козлов видны
рога". В дискуссии принимали участие три индивидуума с соседнего
участка, от которых Джорджик и получил несколько весомых аргументов,
которые сейчас отчетливо виднелись на его лице.
Несмотря на лето, настроение было чисто весеннее. Душа требовала
"Апрельской свежести" или хотя бы "Майского ландыша". Но весь запас
благородных напитков был испит накануне с двумя прекрасными дамами.
Джорджик нежно пнул Витька, который, свернувшись калачиком, почивал на
газоне.
– Ну какого префикса? – проворчал Витек и повернулся лицом к Джорджику.
Лицо Витька было хоть и давно небритым, но отличалось античной красотой
и отсутствием свежих побоев. В ночной дискуссии Витек участия не
принимал, ибо выбыл из дискуссионного состояния до начала оной.
– Сходил бы, суффикс, че пожрать притаранил да бухла какова-нибудь
раздобыл, – сказал Джорджик Витьку. (NB! Во избежание шквала критики со
стороны поборников нравственности и чистоты русского языка все
нецензурные слова заменены нормативными выражениями, связанными с
лингвистикой.)
– А ты че, пароним, сам не можешь? – протирая глаза, ответил Витек.
– Да не могу я в приличное общество с такой отшлифованной парадигмой
выйти, – сказал Джорджик и показал на лицо.
– Ну аффикс с тобой, схожу, – недовольно пробурчал Витек, взял удочку и
пошел на речку. – Рыбки наловлю, продам и вернусь.
Подошел Витек к речке и стал в навозной куче, что возле речки
располагалась, червей копать. И такого большого червяка выкопал, что
никогда в жизни не видел. Обрадовался Витек и давай того червяка на
крючок насаживать.
– Не насаживай меня на крючок, добрый мужичок! – вдруг заговорил червяк.
Перекрестился Витек, хоть и неверующим был, да уставился на червя, как
дикарь на книжку Дарьи Тунцовой.
"Палимпсест! – молнией пронеслось в его голове. – Допился! "
– Не сажай меня на крючок, добрый мужичок! – еще раз повторил червяк. –
Отпусти меня в навозную кучу, а я тебе все, что хочешь, сделаю.
Опомнился Витек, понял, что не померещилось ему.
– Отпущу, – сказал он, – если канистру с пивом поставишь, две бутылки
водки и че-нить на закусь.
– Да будет по-твоему! – воскликнул червяк.
Посмотрел Витек, а у его ног канистра с "Клинским" стоит, два литровых
"Распутина" да тазик с черной икрой. Обрадовался Витек и положил червя
обратно в навозную кучу. Взял он подарки и к Джорджику вернулся.
Выпили они, закусили, ну и рассказал Витек про червяка волшебного.
– Ну и синекдоха же ты! – сказал Джорджик.
– Это почему же синекдоха? – возмутился Витек.
– Да какого эллипсиса ты у него две бутылки водки попросил!
– А что я должен был попросить? Пачку метафор?
– Ящик водки, морфема ты обглоданная, мог бы потребовать!
– Ну так кто же знал.
– Иди и потребуй ящик водки! – воскликнул Джорджик.
Пошел Витек к навозной куче, нашел гигантского червя и стал как бы на
крючок насаживать.
– Не насаживай меня на крючок, добрый мужичок! – сказал червяк. –
Отпусти меня в навозную кучу, а я тебе все, что хочешь сделаю.
– Ящик водки, двух баб покрасивше и две шоколадки для них.
– Да будет по-твоему!
Оглянулся Витек, а за его спиной две чувихи стоят. У одной лента "Мисс
Вселенная", а у другой – "Мисс мира" на боди повязаны. "Мисс Вселенная"
в руках ящик водки держит, а "Мисс мира" Витьку шоколадки протягивает.
– Не, это вам, девушки, – смущенно проговорил Витек и дал каждой по
плитке.
Три дня бухали, три ночи прелюбодействовали... Но вот кончилась водка, и
испортилось настроение. И никакие бабы, даже самые красивые в мире, не
смогли бы его улучшить. Прогнал Джорджик баб, что в картонных коробках
отсыпались, и сказал Витьку:
– Перфектно погуляли, базара нет. Но толку-то, кончилось все!
Каллиграфируй к червяку и скажи ему, что мы хотим стать директорами
ликероводочного завода.
Пошел Витек к навозной куче, покопался в ней дрожащими руками и нашел
гигантского червя. Взял его и стал как бы на крючок насаживать.
– Не насаживай меня на крючок, добрый мужичок! – сказал червяк. –
Отпусти меня в навозную кучу, а я тебе все, что хочешь, сделаю.
– Мы с Джорджиком хотим стать директорами ликероводочного завода.
– Да будет по-твоему!
Две недели не вылезали друзья из директорского кабинета. Напитки из
цехов прямо туда доставляли. А на третью неделю вломились бугаи с
судебными исполнителями и выкинули Джорджика и Витька на улицу.
Оказывается, какой-то пройдошливый корень перекупил контрольный пакет
акций предприятия и назначил новый совет директоров. Короче, развели
наших синонимов как проспряженных глаголов.
Почесал Джорджик свой манускрипт и сказал Витьку:
– Орфографируй к червяку и скажи ему, что мы хотим олигархами стать.
Чтобы было у нас все и никогда не кончалось.
Вновь пошел Витек к навозной куче. Нашел волшебного червя и стал как бы
на крючок насаживать.
продолжение: