КАРАБАХСКИЕ ЛОБАНЫ
История по мотивам некоего анонима Игоря Ost'а, ему и посвящается.
Рассказ от первого лица.
... Жил я тогда в Симферополе, и где-то в конце 70-х сосед-приятель с
погонялом Серый уговорил на "дикий" отпуск в крымском Карабахе, что близ
Алушты. Этот райский уголок привлек его не только мягким климатом, а
чистым морем с дивной флорой и богатой рыбной фауной. За нами увязалась
и его деффка Танька, которая вроде била клинья и под меня, хотя жила с
ним.
Увы, побережье Карабаха принадлежало крутому по тем временам
профсоюзному пансионату "Карабах". Простой народ жил в пластмассовых
бидончиках, кто покруче - в бывшем Воронцовсеом дворце, где графские
палаты под революционным лозунгом "Война - дворцам, мир - хижинам!"
поделили на мелкие пролетарские отсеки. Сохранили только одну залу, из
нее сделали трехкомнатный люкс для Председателя Украинского совета по
туризму.
Вестимо, такой шантрапе как мы путевки в пансионат не светили, и мы на
запретную территорию проникли нелегально. Ночью прятали палатку в
камнях, а днем укладывали и перебирались на безлюдный пляжик, отрезанный
скалами от общего пляжа. Попасть к нам можно было только с воды или
спуститься по малозаметной крутой тропке по склону - каменной осыпи.
Пищевые отходы "отвозили" в море. Прикормили целый табун рыб. Большей
частью зеленух. Рыбы красивые, как попугаи, а доверчивые и любопытные,
как щенки. В качестве пищи от зеленухи проку никакого. Безвкусное,
слабое, сладковатое разваривающееся мясо. Потом тошнит. Зато красота
какая!
Но вместе с зеленухами подходила и серьезная рыба. Вот ее-то Серый,
охотник от природы, в генах вшито, - бил нещадно. Из своего мощного,
самопального пружинного ружжа. Мне он его не доверял, да и плавал я
хреновато, нырял и вовсе слабо, вода набиралась в маску, стекло
запотевало. А продыхиваться я не умел, и уже после двухметровой глуби
маялся ушами и животом, наглотавшись через носоглотку морской воды.
Скорее всего, Серый брал меня с собой из-за недоверия Таньке. Эта
броская, явно ненасытная шалава открыто строила мне глазки, а когда
ночью мы все вместе спали в палатке, вроде во сне умудрялась задевать и
меня, хотя Серый ложился между нами.
Увы, не того друг боялся: повадился к нам на пляжик один пижон. Мы в
море - он к Таньке разговоры разговаривать. Про бокс, тренировки, науку
и победы в космосе. Не сговариваясь, обозвали его за манерность
"Мааасквич".
Тоже крутой охотник, блин. По часу готовился в воду зайти, рисуясь перед
Танькой: импортный комбинезон натягивал, японское ружжо проверял.
Итальянскую маску полоскал да на свет смотрел. Разминался. А через
пятнадцать минут вылетал пробкой из воды, пустой и гордый.
В один из дней Серый подстрелил сразу трех лобанов (здоровенная кефаль).
Обойдясь без всякого там иноземного снаряжения. Так этот "тарзан", ети
его, поплыл брать реванш. Наткнулся на наш зверинчик прикормленный и
перестрелял с полдюжины зеленух, по поголовью вдвое превысив наш улов.
Вот с этой добычей сей "посейдон" устроил перед Танькой целый вернисаж.
Мол, твои типа лохи (не было тогда еще этого слова!) гурьбой за день
пару рыбок никчемных завалили, нефтью воняют, а я, герой-индивидуал,
невиданных чудесных рыб целый кукан настрелял.
А через день выходим из воды с крабами и мидиями, а Татьяна - голая,
взъерошенная и в слезах. Этот супермен ее сильно захотел, еле, грит,
отбилась. Пару дней он не появлялся. Потом заметили его за скалой.
Серый схватил свою пружинную пушку и вперед. Мы с Танюхой подумали -
убьет нафиг. Но куда там! Этот Масквич еще и Тарзаном оказался. Взлетел
на гору по уклону с осыпью в 45°, как на крыльях. На четырех несся и,
чисто по-мультяшному, ни ног, ни рук не было видно, как спиц в колесе.
А уже сверху грозился нам милицией и погранцами. Не знаю, совпадение ли,
но погранцы, вместо обычного наблюдения за голыми лунными купальщицами,
по камням ночью шарили и нас таки нашарили. Голая натура не спасла.
Лишились мы палатки, скачали с нас штраф. И под конвоем ментов отправили
по местожительству с подпиской о невыезде.
Масквича мы больше никогда не видели. Осенью я погулял как свидетель
жениха на скоропостижной свадьбе Серого с Танькой: у нее обнаружилась
запущенная беременность, по срокам совпавшая с карабахским отпуском. Я
попытался у Серого по-дружески выяснить, типа ты на Танюхе женишься по
любви или как жентельмен? Он отмахнулся: ее папа сказал - по-любому.
Еще где-то через полгода у них родились девочки-двояшки. Назвали Асей и
Люсей - в честь счастливых бабушек. Правда, на Серого ни капли не
похожие, и по пьяной ревности он меня так сильно отлупил, что дружбу с
ним пришлось прекратить. Но я ее никогда не забуду: на память у меня
осталась сломанная переносица и з-з-а-а-а-икание. Ну, не очень заметное,
только когда в-в-в-в-о-о-о-лнуюсь, к-к-к-ка-а-а-ак-к-к в-в-в-во-о-о-т
се-се-сейчас.
А че волнуюсь? Просто обидно: зря он меня, я перед ним чист - с Танькой
у меня ничего не было. Да и подрастая, их славные девоньки все больше и
больше становились очень похожими на пижона-Масквича-Тарзана. Таки
успел, сволочь. Как минимум, дважды.
© Алик, дайвер www.alikdot.ru/anru/sportovec/fishing/tania/