Эта история рассказана мне одной потрясающей одесситкой, со всеми
соответствующими интонациями, словечками и ужимками. Постараюсь
пересказать ее с минимальными потерями. Но по-любому: не стреляйте в
пианиста - он играет, как умеет.
Итак, классический одесский двор, в котором среди прочего люда проживает
Фира. И когда в порту швартуется иноземное судно, то у Фиры швартуется
иноземный морячок. Так тут заведено и не нам это менять. А назавтра, с
утра к обычной музыке двора добавляется новый мотивчик: "Ну шо, она уже
сказала?" "Та не, еще же рано, только же пять часов же вроде бы еще".
"Так вчера она в пять и сказала". "Ой шо ви шумите, как тоговки на
Привозе. Пока ему не приспичит - она не скажет". "А может она сегодня
вообще не будет говорить?" "А шо, она заболела? Или ви заболели? А может
я заболел шо я ето слышу?"
И, наконец, ближе к шести утра, из Фириной квартиры в Фирином же халате
выплывает представитель неведомой страны, испуганно озирается по
сторонам и шалея от всей этой экзотики несется в сторону тех самых
удобств, которые на улице. А из всех окон уже несется нарастающий
рокот: "Щас она скажет, вон же она уже вишла уже". Итак, у входа в сортир
морячка поджидает Сара, которая таки да торговка на Привозе, которая
себя шире чем выше и она таки да может сказать. Морячок пытается
проскользнуть к заветной двери - но не тут-то было. Сара легонько
придерживает его за рукав, и медленно начинает проворачивать вокруг
своей оси, внимательно осматривая с ног до головы, словно совершает
некий таинственный ритуал. И, наконец, вот он долгожданный миг, смотрит
матросику пристально в глаза и произносит с непередаваемым
сарказмом: "Ой, шоб ви себе знали, вам етот халатик таки ТОЖЕ идет".
В этом городе умеют чтить традиции, шоб ви мине не сомневались.