Как-то поехал кататься на лыжах. Свежее морозное утро. Вольф (лайка)
уверенно тянул по трассе на Речной порт в сторону реки. Где-то через
километр вдоль дороги начинались кленовые посадки.
Сквозь скрип подминаемого снега, мне послышался плач. На всякий случай
скомандовал вправо к обочине и остановился. В наступившей тишине
отчетливо раздались какие-то всхлипывания и что-то вроде тонкого
протяжного стона.
Пару месяцев до этого город был шокирован событием, когда два дачника,
ходившие проверять сохранность своих участков, нашли в посадках чудом
выжившего младенца. Соответственно, мысли закрутились в данном
направлении.
Огляделся: вправо в посадки по неглубокому снегу уходила колея грузовой
машины, заканчивающаяся большой кучей мусора (Кто-то из частного сектора
поленился вывезти на полигон.) Стоны и писк слышался именно оттуда.
Особенно насторожила и подтвердила мои опасения крупная дворняга,
напряженно высматривающая что-то возле кучи.
Немедленно скинул лыжи, перехватил накоротко поводок и пошел по колее.
Дворняга не убежала, как это делают ее сородичи в городе. Пес ощерился и
пошел навстречу. Он был крупнее Вольфа, но достаточно физически истощен.
После короткой схватки Вольф подмял его и вцепился в загривок.
По какому-то наитию оглянулся и понял странное поведение дворняги:
мелькая между деревьев и кустов, нас брали в клещи двумя парами четыре
средних размеров пса. Вспомнились слова знакомого лесничего, что
бродячих собак, встреченных в лесу, отстреливают без промедления. Только
теперь понял их смысл: хищники, абсолютно не боясь меня, атаковали со
спины Вольфа, не видевшего опасности и все еще занятого первым псом
(видимо, вожаком).
Мне осталось только защищать его: бегал и ударами ног пытался отогнать
собак. Те достаточно ловко уворачиваясь, продолжали нападать с разных
сторон, но не разу не успели дотянуться до Вольфа.
Наконец собаки замерли полукольцом и уставились на меня, хвосты
вытянулись и мелко дрожали. Они тихо утробно рычали.
Сейчас они кинутся на меня – липким холодком пронеслось в голове.
Никого на километр вокруг, а напротив – четыре пары глаз и оскаленные
морды. Усы вытянулись вперед, рык смолк, движение замерли, а глаза
остекленели – это миг перед броском.
В это мгновение, наверное, из генной памяти далеких предков инстинкт
подсказал, возможно, единственно правильный выход.
Я молотил себя руками по груди и орал (другого слова не подобрать), что
есть силы орал, и... собаки обратились в бегство.
Вольф выпустил вожака и удивленно обернулся. Тот поспешил примкнуть к
стае. Теперь псы лаяли метрах в пятнадцати, но подходить ближе не
решались.
Появилась возможность найти плачущего. Я осторожно, стараясь не
выпускать из виду стаю, отломал ветку для самообороны, и начал обходить
кучу. Справа между мусором и кустом увидел его.
Розовое тельце, непропорционально большие уши и ... пятачок. Это был
поросенок!!!!!
Увидев человека, он попытался выбраться из своего убежища, но не мог.
Задняя часть туловища и лапы были парализованы. Тогда он, всхлипывая и
обильно пуская мутную слюну, издал плачущий стон, так похожий издалека
на плач ребенка.
Мы спасали... бешеного поросенка!!!
Тимур