Больше историй про людей героических профессий не будет.
Сильнее всего люди смеются, когда мой старший брат, отвоевавший в
Афганистане, рассказывает одну историю, которую я считаю очень грустной.
Может быть, мой брат отменный рассказчик, а я плохо пишу. Это не баян,
но вполне возможно кто-то из афганцев успел передать в сеть.
Случилось это через пару месяцев, как мой брат прибыл в свой батальон,
охранявшей участок автодороги и даже поучаствовал в защите автоколонны,
естественно, пострелял в живых людей где-то далеко мелькавших. Т. е.
первый мандраж прошел.
Батальон находится в подобии военного городка у дороги. Но в сторону гор
на один из пиков выставляет блокпост, чтобы не напали внезапно. На
блокпосту приблизительно человек 10, который еще дальше в ущелье
выставляет что-то типа дозора: это 2 солдата-наблюдателя, в основном на
ночь. Т. е. батальон – паук, блокпост – ноги, а наблюдатели как
чувствительные усики. Это я в своих терминах. Военные знают – остальным
объяснил.
Итак, мой брат с Гофманом (на самом деле другая фамилия, но по
ассоциации - немецкая) лежат наблюдателями и вдруг ранним утром, когда
уже светло, видят прямо впереди (чтобы не соврать) в метрах 20-30
черного, бородатого, поднимающегося к ним, причем за спиной автомат.
Мой брат стреляет короткими ли, длинными ли очередями – тот падает. И
тишина. Мой брат:
- Гофман, обойди справа, посмотри.
Тот лезет через брата налево.
- Ты что дрочишь, сука, я сказал справа.
- А я думал справа от него.
Голоса обоих немного дрожат. Но Гофман идет. Возвращается.
- Кажется, своего убили. Этот солдат в хэбешной форме.
Когда брат рассказывает, в этом месте начинает так причитать, что все
начинают хохотать. «Я думаю: Ой, горе мне, горе-то какое!! И зачем я на
свет родился. И за что мне это?! Ну, за что меня послали в этот
проклятый Афганистан. Почему у меня нет плоскостопия???? Одна мысль на
всю голову: дадут 15 лет и я там, в тюрьме и умру!» И т. д. и т. п.
Ноги у брата ватные, внутри опустошенность, но надо пойти и убедиться в
своей черной судьбе, потому как скоро прибегут из батальона все кого
смогут поднять по тревоге – в горах всё слышно, а выстрелов из АК-74 и
подавно. Подходит (сука Гофман даже подойти боится и не помогает!) и
кое-как переворачивает труп. И…..
«Царица небесная, счастье-то, какое!!! О, Аллах (мы мусульмане, если
кого-нибудь это не покоробит, ведь всякие там были)! Тысячу раз тебя
благодарю, ноги твои целовать буду МИЛЛИОН лет!» И т. д. и т. п.
(пропустим монолог) А убитый-то душман. Афганец и по небритому лицу
видно моджахед. Просто надел нашу форму, ведь её чуть ли не раздавали, и
купить можно было.
В этот момент прибегают наши: командир роты, от которой блокпост капитан
(скажем) Сафронов, прапорщик (ну, почему бы не) Пархалин и солдаты.
Кстати, за моим братом закрепилась прозвище, называли маньяком: ну что
видят солдаты: стоит над трупом и радуется, не может сдержать довольный
смех. Тем временем прапорщик деловито обыскивает, достает из кармана
душмана какую-то книжицу и подает капитану со словами:
- Это царандоевец. (Точно не знаю, кажется, афганская военизированная
милиция, типа за нас.) И… «Ой, горе мне, горе-то какое!! И зачем я на
свет родился. И за что мне это?! Ну, за что меня послали в этот
проклятый Афганистан. Почему у меня нет плоскостопия???? В тюрьме и
умру!» Я снова похолодел: какая разница кого убил, если это не «дух».
Капитан помял подбородок и сказал:
- Ладно, выясним.
Прапорщик Пархалин вмиг уловил настроение командира и, взяв АК-47
царандоевца, дал очередь в воздух:
- Это он тоже в вас стрелял. Понятно?
Брат с Гофманом молчат. Чего уж непонятного.
Труп присыпали прямо там, немного только оттащив в сторону от тропы.
А брат снова повис, на этот раз, между тюрьмой и дисбатом. Так было
по его словам. Но по прибытии в батальон комбат через переводчиков
осторожно прозондировал и …«Царица небесная, счастье-то, какое!!! О,
Аллах! Тысячу раз тебя благодарю, ноги твои целовать буду МИЛЛИОН лет!»
И т. д. и т. п.
Царандоевец оказался дезертиром, его уже какое-то время разыскивали.
Брат успокоился, но через денёк к КПП батальона подошла грозная толпа
местных афганцев, но вполне миролюбиво что-то спросили. Брат как назло
был недалеко и видит, что часовой КПП показывает пальцем в его сторону,
и к нему отделившись от толпы, идет крепкий старик, не побоявшийся
прийти в советскую воинскую часть с огромным и красивым кинжалом за
поясом. По виду глава местного рода, с которой никакой заброшенный в
горах батальон, не стал бы ссориться. Оказалось, отец убитого хотел
узнать место оставления трупа. «А, кровная месть?! В Афганистане её
никто не отменял! Ой, горе мне, горе-то какое!! И зачем я на свет
родился. И за что мне это?! Ну, за что меня послали в этот проклятый
Афганистан. Почему у меня нет плоскостопия???? Не доживу!»
Но всё закончилось благополучно. Нападений на батальон было не больше,
чем раньше, но и не меньше – как у всех. Если не понравилось, не
ругайте, помните: брат отменный рассказчик, а я плохо пишу.