Было мне тогда лет двадцать, что ли...
И был у меня тогда один приятель - балагур, каких поискать. Что
называется - язык без костей.
Как-то раз подсели мы с ним в каком-то скверике на скамейку к двум очень
симатичным девушкам с целью познакомиться. Меня он, молодец этакий (или,
всё-таки - скотина?!) сразу же представил им как чемпиона города по
"самбо", так что пришлось мне принять самый суровый вид и сидеть,
напрягая бицепцы и трицепцы и надеясь, что красавицы не заметят мои очки
-"минус шесть", между прочим. Впрочем, себя он тоже не забыл - тут же
принялся "заливать" им о своей личной суперменистости. Он тушил пожары,
спасал утопающих и загонял одним движением мизинца обратно в горы
посмевшие высунуться лавины и сели. Врал он так, в общем, врал, пока не
заврался до того, что начал рассказывать, как он, будучи разведчиком и
выполняя какую-то секретную миссию, попал в Северной Африке в плен и
рабство к диким берберам.
И ранили-то его; и пытали-то его кочевники первобытными методами (в
доказательство он задирал рубашку и показывал действительно страшные
шрамы ны боку - когда ему было лет десять, сорвался, перелезая через
школьный забор, и сильно поранился). И таскался-то он с берберами этими
по пустыням, пожирая всех встречных змей и скорпионов и, в целях
сохранения жизни, обучая берберских боевых верблюдов точному плеванию в
цель, выдавая это за секретные разработки оборонщиков нашего
Среднеазиатского Военного Округа...
В общем, заврался он так, что уже и мне стало интересно, как же он будет
из этой ситуации выпутываться.
А девушки хохотали до упада. И тут одна из них спрашивает:
- А как же тебе удалось из плена освободиться?
Тут он нахмурился немного и грустно так отвечает:
- Ну, как... Разжились как-то эти чалмоголовые где-то мешком риса и
надумали плов сварить. А костёр развести нечем, дров-то нет - кругом
пустыня.
Ну, они меня в нашем тамошнем посольстве на телеграфный столб и
обменяли...