Есть в Петербурге один православный храм, а у этого храма есть небольшой
дворик, расположенный внутри квартала - то есть в этот же двор выходят
окна и других домов. Прихожанки под чутким руководством отца настоятеля
дворик "озеленили"; чего там только нет: обшарпанный брандмауэр увит
плющом, газон тесно засажен цветами, которые радуют глаз с конца апреля
по начало октября, декоративные кусты зеленеют... Двор сразу же стал
местной достопримечательностью, а не так давно даже выиграл приз за
озеленение от районной администрации. Кто-то из прихожан притащил
большую гипсовую вазу, и летом в нее ставят горшки с какими-нибудь
особенно капризными цветами. Но форма у этой вазы несколько странная...
в общем, очень напоминает урну. Причем не ту, которая для мусора, а
совсем другую.
Частенько заходят полюбоваться на красоту прохожие, иногда даже
иностранцев занесет. И вот однажды забрел во дворик некий гражданин.
Полюбовался, повздыхал, а потом заметил эту самую урну. И выражение лица
у него стало такое настороженно-печально заинтересованное. А тут как раз
из задней дверки храма вышел покурить сторож дядя Костя. Гражданин видит
- человек "местный". "А что же это вы, - спрашивает, - своих вот тут
прямо во дворе и хороните?..". А дядю Костю удивить или возмутить чем бы
то ни было чрезвычайно трудно: "Да, - отвечает, - тут вот и хороним.".
Гражданин приглядывается к урне... то есть вазе внимательнее и не то с
удивлением, не то все-таки с надеждой спрашивает еще: "А имени...
имени-то почему нету?", - "А зачем? - дядя Костя затягивается, - мы
своих и так знаем...".