Как Карл у Клары украл кораллы, и что из этого вышло
5 марта 1910 года Клара Цеткин (в девичестве Эйсснер) приехала в
Копенгаген для участия во 2-ой Международной конференции
женщин-социалисток. Она поселилась в одноместном номере гостиницы
«Mercur» (3 звезды) на старом районе Nyhavn на берегу канала «Новая
гавань».
К этому моменту (скорее «времени», как у меня, ибо муж этот умер десять
лет назад («Время» на этой странице ещё встретится) муж Клары по имени
Осип (урождённый («урожденный» обычно упоминается в женском роде, т. к.
именно женщины меняют фамилию, можно сказать урожденная Эйсснер, но не
урожденный Цеткин (Муж вправе взять фамилию любой своей жены, например,
первой) Цеткин), уже (словесное излишество, не скажешь же по-другому -
еще умер («Уже» указывает, что муж был первым из потерпевших от
социалистки существ мужского пола) умер, оставив Кларе в наследство
двух своих (эти дети - их общие, что и вытекает из моего текста, из
твоего же вытекает, что он оставил ей именно своих детей, т. е. от
другого брака, но это не так (Выходит, он оставил ей в наследство её же
детей?) детей и одиночество, которое Клара в последнее время долгими
вечерами (совсем они не долгие в моем контексте, встретились, выпили
пивка и по койкам, вот в чем смысл (Зимой там рано темнеет, вот вечера и
длинные) коротала то с социалистами, то с (а вот то-то это хорошо,
принимаю) большевиками на подпольных встречах. Встречи эти ради
маскировки, а на самом деле из-за постоянного дефицита революционного
бюджета, проходили в дешевых пивных, густо натыканных в промзонах города
Копенгагена (неправильно, речь идет о пивных по всему миру, ниже
упомянута пивная, где Роза встречалась с Лениным (согласен, дополним - и
других, разбросанных по всему миру европейских столиц).
Так получилось (неправильно, в пивную Роза пошла умышленно, на партийную
встречу, см. ниже, а «не так получилось, т. е. случайно (То, что из всех
дешёвых пивных для собрания подпольщики выбрали именно Воблу можно
рассматривать как случайность) что вечером 6 марта Клара пришла на одно
такое подпольное собрание в пивную «Suchenayа vobla», которая была
расположена в рабочем микрорайоне у судоверфи. Там она познакомились с
Карлом, лидером местного профсоюза, работавшим в порту (по моей легенде
он такелажник с судоверфи, но не порта, порт в Копенгагене расположен в
другом месте, далеко от судоверфи (Раньше он работал грузчиком в порту,
потом за драку на политической почве с матросами восставшего броненосца
«Потёмкин» по инициативе профсоюза был переведён на судоверфь, где
скрывался от полиции под видом такелажника) такелажником, а в свободное
время игравшем (хорошая корректорская правка) в той самой пивной на
кларнете. После нескольких кружек темного мартовского (прилагательное
«мартовское» в этом контексте не играет, ибо речь идет просто о крепком
пиве («Мартовское» - известный в Питере сорт тёмного пива) пива, которым
Клара угостила Карла за искусную игру на духовом музыкальном инструменте
(принимаю), она завели разговор о социализме. Карл несколько раз пытался
ущипнуть Клару за самое её чувственное место, но социалистка стойко
держалась за своё место и в обиду его не дала (согласен, это лучше, чем
у меня), хотя адресок отеля Карлу всё-таки назвала, правда, шепотом.
На другой день, 7 марта, после окончания рабочей смены Карл пришел к
Кларе в отель по указанному ею адресу, чтобы продолжить идейный спор о
будущем устройстве человечества. В социалистическом споре они опять
выпили темного мартовского пива, предусмотрительно принесенного Карлом,
но Клара, которая спешно готовилась к 2-ой Международной конференции
женщин-социалисток (у нее еще не был дописан доклад), вновь проявила
стойкость – к своему телу нового друга таки не допустила, а руки просила
не распускать. Попивая пиво, Клара, не обращая внимания на влюбленные
пассы Карла, старательно выводила апрельские (читай - мартовские) тезисы
своего будущего выступления. Обидевшись на такой холодный прием и
расстроившись из-за впустую потраченных на пиво крон, Карл, уходя из
номера Клары, мстя за содеянное (по моей версии Карл у Клару украл
кораллы не из мести, а обиды (Согласен, уточн. – мстя за причинённую
обиду), украл у нее лежавшие на туалетном столике кораллы. Месяц назад
эти кораллы Кларе (Ленин должен стоять ближе к Кларе, чем пролетарская
солидарность (Что может быть ближе солидарности, особенно, если должен
стоять, но не стоит?) в знак пролетарской солидарности подарил большевик
Ленин на подпольной встрече в довольно дорогой пивной в женевском Старом
городе у собора Сен-Пьер. К Ленину в это время пришла влюбленность, и он
сорил партийными кораллами, делая ими дорогие подарки не только
иностранным соратницам, но и своей российской жене Надежде
Константиновне Крупской, работавшей в то время преподавателем в
партийной школе в Лонжюмо под Парижем (тут категорически не соглашусь.
Кораллы украли только у Клары, но не у Крупской или Арманд. Из этого
выходит, что Ленин сорил только деньгами, на которые именно Кларе купил
кораллы. (Ленин питал слабость к красным кораллам за их революционный
цвет и спускал на них почти все свои сбережения, а добытые таким путём
кораллы тратил на женщин. Кроме всего прочего, это исходило из его
уверенности о неизбежном отмирании государства, а, следовательно, и
денег. То, что кораллы украли только у Клары, так Инессе и Надежде в
этом просто повезло - они не знали Карла, не исключено, что он бы их
тоже обчистил).
Обнаружив пропажу кораллов рано утром 8 марта этого же, 1910, года,
Клара тут же телефонировала (смешней – передала азбукой Морзе) об этом
тоже приехавшей в Копенгаген на 2-ю Международную конференцию
женщин-социалисток своей подруге Розе - еврейской польке с немецкой
фамилией Люксембург, и сказала той, какая же редкая эта сволочь ее новый
знакомый Карл с судоверфи, который украл у нее кораллы, подаренные самим
В. И. Лениным. Обсудив происшедшее в крепких немецких словах и
выражениях, подружки решили в полицию не обращаться в интересах
конспирации, а отомстить Карлу по-своему, то есть по-женски и
по-социалистически одновременно (вот это классная правка, именно
по-социалистически, т. е. просто украсть (скорее, экспроприировать) .
Вечером того же дня, 8 марта, Клара Цеткин и Роза Люксембург вроде бы по
делу (я бы даже усилил и так сказал – вроде бы по социалистическому
делу) пришли в пивную «Suchenayа vobla». В это время Карл, как обычно ни
в одном глазу, играл там на своём кларнете мелодии из Марсельезы (м. б.
лучше так: «думал о Марсельезе, а из конспирации играл «В Кейптаунском
порту» (Так всё-таки в порту, а не на судоверфи! Изм. – из конспирации
играл саундтрек песни «В Кейптаунском порту», в мелодии которой
посетители без труда угадывали знакомые с детства нотки Марсельезы).
Сделав вид, что обрадовалась встрече, Клара пригласила Карла к столу и
познакомила его с Розой. Действуя по заранее намеченному плану, Клара
стала угощать поверившего ей Карла темным мартовским пивом, а Роза -
строить ему глазки. Пока Роза своей мимикой отвлекала внимание молодого
такелажника, Клара у Карла украла кларнет. Карл, днем ранее укравший у
Клары кораллы, оценил женскую хитрость мстительных социалисток, и
заявлять в полицию о краже Кларой кларнета не стал, свой профсоюз о
пропаже инструмента не проинформировал, а учителю музыки, преподававшему
ему азы исполнительского мастерства, сказал, что кларнет ему надоел, и
он хочет перейти на струнные инструменты, в связи с чем ему срочно нужны
два смычка (это – хорошо).
Утром 9 марта 1910 года, выступая на открытии 2-ой Международной
конференции женщин-социалисток, Клара рассказала эту историю, подчеркнув
исключительную значимость (я бы, усиливая социалистическую линию,
добавив - «социалистических приемов борьбы в сложной политической
обстановке современности) и женскую взаимовыручку в житейских вопросах,
и призвала объявить 8 марта днем международной солидарности женщин.
Конференция долго аплодировала Кларе и Розе, и единогласно приняла
резолюцию, объявившую 8 марта Днем международной солидарности женщин.
Ура, товарищи-женщины всего мира!
Постскриптум. Протрезвев, Карл продал кораллы, уволился с работы и на
вырученные деньги отрастил себе могучую бороду, а потом на одном дыхании
написал бестселлер, более известный читающей публике под названием
«Капитал» (Капитал опубликован в 1867 г., а наши события относятся к
1910 году. Будь строже к своим сочинениям. (Это типичный пример, когда
автор пережил своё творенье). Однако ни имени Клары, ни её фамилии
Цеткин, ты там не встретишь, дорогой читатель. Как обе социалистки
использовали похищенный кларнет, история умалчивает. Думаю, что по
очереди. Сначала Клара, а потом – Роза, ведь двух смычков Карл так и не
прикупил, хотя деньги у него, как мы помним, были.
Не догнал употребленный тобой дважды образ «двух смычков». Что имел
ввиду? Что имею, то и введу? Он имел в виду Энгельса.