Приехал в Сакраменто. Навигатор вывел меня на секретариат штата и
объявил, что я у цели. Парковаться негде. Медленно объезжаю квартал.
Смотрю - свободное место у бордюра. Паркуюсь, выхожу из машины и ищу
вход в здание во дворе дома. Не нахожу и возвращаюсь к машине. У машины
суетливо крутится интеллигентная дама лет 50-ти с глазами, полными
ужаса. Она бросается ко мне и говорит, что здесь парковаться нельзя. И
показывает на облупившуюся красную краску, которой был когда-то выкрашен
бордюр. Говорит, что первый же дорожный патруль оставит мне "тикет". А
штрафы здесь не хилые. Рекомендует мне где запарковаться, потом
опровергает себя, мол, нет, не получится. И так 2 или 3 раза. Потом
говорит, чтобы я стоял и ждал её здесь, а сама бросается бегом через
дорогу и скрывается во дворе дома напротив. Выбегает счастливая, аж
светится, подбегает ко мне и точно указывает, где именно во дворе можно
поставить машину. И с сознанием выполненного долга, одновременно
умиротворённо и торопливо исчезает. Я поставил машину и ушёл по делам.
Оформив необходимые документы в нотариате у мистера Шварценегера, а
затем не спеша пообедав в ресторанчике, я вернулся к машине. У машины
суетилась интеллигентная дама лет 30-ти, симпатичная. Она стала долго -
долго передо мной извиняться. Я слушал и терялся в догадках о чём она
хочет меня попросить. И даже на всякий случай составил фразу по-
английски, дескать, мисс, я люблю свою жену, но не могу отказать даме.
А она попросила меня больше никогда не ставить машину здесь, потому что,
во-первых, здесь гараж правительства штата Калифорния, а во-вторых, вот
прямо здесь, вплотную к багажнику моей машины ровно в 17.00 охрана
опускает металлическое ограждение и доступ к машине будет невозможен до
следующего дня. Убедившись, что я всё понял, и получив мои заверения,
что я никогда больше не поставлю здесь машину, она ослепительно
улыбнулась и с извинениями исчезла. Я посмотрел на часы. Было 16.45.
Навигатор сообщил мне, что до Санта Круза ровно 220 км, расчётное время
в пути 2 часа 27 минут. Я включил двигатель и начал потихоньку
выбираться из города, чтобы живой капелькой влиться в стремительный, но
по-американски упорядоченный поток движения на хай-веях.