- Армейский юморок вообще своеобразный, - помолчав, продолжил Андрей,
ухмыльнувшись. - После первого года службы, немного расслабившись от
дедовской шугаловки, у нас в военно-строительном отряде многие ребята
нашего призыва решили, что надо о здоровье подумать, гантельками
позаниматься. А делали их сами. Были на заводе, - на котором и шла наша
боевая работа, - так называемые шаровые мельницы, так там можно было
подобрать чугунные шары любого размера, - от грецкого ореха до
сантиметров пятнадцати в диаметре. Один земляк, - Коля Анисимов, хороший
парень; - правда, всю службу только и гундел про дембель, какой красивый
он к жене приедет; - сделал себе первый. Нашёл подходящие шарики, нашёл
трубки сантиметров двенадцати длиной, пришел к сварщикам, и показал, что
куда варить. Ну, сварные сварили, а любопытство мучает. Спрашивают:
«Коля, что такое?» Коля буркнул: «Гантели!…», - и ушёл. Так вечером
вся рота подходила: «Коля, покажи гантели…». А он, по простоте, и
показывал… Потом все лежали на полу от смеха. Он взял водопроводные
трубки на полдюйма, и к ним приварил ма-а-аленькие, как грецкий орех,
шарики… Ну, отпад… Шварценеггер, бля, засушенный… Но это не всё…
Андрей захохотал. Просмеявшись, посмотрел на Наталью, и пояснил:
- Где хранить спортивные снаряды? В тумбочке старшина не разрешает…
Решил прятать в подушку. Ну и прятал…
Он покрутил головой и продолжил:
- А была у нас в роте одна такая неприятная парочка, - маленький такой
шибздик Курянов, - отсидел по малолетке пару лет, весь из себя
приблатнённый, наколки там и тут, - очень шебутной, - и покрупнее него,
тоже с отсидкой, такого грубого типа кадр, - фамилия Сендюков. И всё они
на пару хохмили что-то меж собой, всё чего-то устраивали, уединялись,
какие-то дела у них...
У Курянова голосок писклявенький, тонкий, у Сендюкова басок. Мало кто их
уважал, а уж про дружбу с ними и говорить нечего… Что их там связывало, -
хер его знает… Общность биографий, скорее всего…
И вот как-то раз привозят их бригаду с работы позже остальных. Все уже в
роте, каждый своим делом занимается. А этих как привезли, так они
затеяли возню ещё в коридоре. Курянов чего-то весело завизжал:
«Ви-и…ви-и…», - как, блядь, поросёнок из сказки, - и давай убегать от
Сендюкова. Тот его с грохотом догоняет, расталкивая всех. Со смехом
тоже: «Хо-хо-хо…». Курянов забежал в роту, хватает первую попавшуюся
подушку, - всё со всем своим звонким визгом, - да и Сендюков весело
хохочет! - и как шарахнет того подушкой по голове! …
По всей роте был слышен звук, как будто бильярдный шар упал на бетонный
пол. Без отскока, правда… А Курянов с жару, весь в игре, - ещё раз, да
третий! - всё с тем же звуком! И сам ничего понять не может, - отчего
это его такой большой друган и защитник от всех бед вдруг остановился,
зашатался, - и уже падает…
Подушкой бить перестал, но понять ничего не может, стоит, возбуждённо
повизгивает. Вырубил своего всегдашнего защитника…
Вот тут в роте и начался уже общий хохот…
- Ну и что? – заинтересованно спросила Наталья.
- Да ничего, - равнодушно ответил Андрей. – Дежурный по роте вызвал из
санчасти сержанта, перевязку он сделал, лёг Сендюков в постель… А этот
Курянов, - как пидор, - прости, Господи! - всю ночь у его постели
проплакал, - чувствовал, что без дуболома-защитника тяжёлая, не прежняя
жизнь начнётся. И смертные случи на производстве у нас были… Да и,
видно, просто боялся, что изменится к нему отношение со стороны былого
защитника на противоположное... Но крепок оказался на черепушку
Сендюков, а уж как там поладили, - это их дело… - И он неожиданно
закончил, - Так что каждому, - своё… - Но потом всё же тихо добавил,
помолчав, - Но и эту историю я рассказал тебе не просто так…- И он не
назидательно, а тихо и спокойно пояснил: - Вот таким образом
неизвестные, но существенные факторы могут порой действовать на
человеческую голову…