Помолчав, он улыбнулся своим воспоминаниям, и заметил:
- Даже в больнице, когда со сломанной рукой лежал, хохмы были… Как
привезли меня, так руку, точнее отросток кости на локте, просверлили
дрелью, поставили штырь, на штырь нацепили скобу, а на скобу зацепили
груз весом восемь килограммов, на стальном тросике, - перекинули
стальной тросик через блок, уложив меня в постель, - и говорит мне
лечащий врач: «Вот так будешь месяц лежать… дельтаплан! …». Я: «Как
месяц?! А в туалет?! …». Он: « Санитарка утку принесёт…». Я ему: «Такое
не для меня! …». Он ухмыльнулся, плечами пожал. Не ты, мол, первый… В
палате десять коек, - семь заняты, - и все давай меня успокаивать, -
мол, ничего страшного… Я думаю: «Да пошли вы на хер, успокаивальщики…».
Ночь не спал… Придумал приспособление… Утром лечащему врачу говорю, -
так и так, я мужик, - и чтобы за мной Наталья или другая женщина какашки
таскала, - не могу себе позволить! … А сразу и познакомился со старшей
медсестрой, тоже, кстати, Наталья, - очень красивая молодая женщина, мы
все её любили, хоть и была она с лёгким гонорком… Лекарства разносила,
назначения записывала, а иногда и утку лежачим приносила, - хоть и не
было это её прямой обязанностью…Ну так вот, излагаю я ему идею аппарата
с тарированной пружиной вместо груза, он посмеялся, но через некоторое
время принёс несколько старых поддерживающих руку приспособлений,
которые лежали у них где-то в чулане… Я посмотрел на них; - ну из благих
соображений кто-то из врачей их когда-то конструировал! - но сразу
видно, что именно врач конструировал, а не конструктор-машиностроитель…
Какие-то глупые трубочки, ремешки, какая-то конструкция смешная, сама по
себе… Я повертел, повертел в одной руке. Сообразил, впрочем, что задача
упрощается. Короче, приехал Серёга Андреев проведать к обеду, посидел
минут десять, поговорили. Он идею ухватил, забрал эти глупенькие
конструкции, и повёз в институт, в мастерские кафедры. А я ему вслед
кричу: «Серёга, только быстрее, пока я в туалет не захотел! ». Хохочут
все… Назавтра наутро привозит Серёга усиленную, немного переделанную
конструкцию, с блоком и тарированной пружиной. Из двух сломанных
приспособлений собрали одно годное. Оказалось, заведующий кафедрой
напряг мастерские допоздна… Спасибо ему, конечно, за это, - как и
Серёге… Тут уже пришли даже врачи из хирургии посмотреть на такого
беспокойного пациента… Повертели мои снимки, посоветовались между собой,
решили, что можно… Поставили меня, надели эту сбрую, натянули пружину… Я
постоял, пошатался, и говорю: «Где? …». Всё понял мой врач, засмеялся, и
говорит, показав рукой: «Вон туда…». И я полетел…
Он посмеялся, вспоминая, Наталья тоже улыбалась, качая головой, потом
Андрей живо продолжил:
- Освоился в палате, - народ отличный оказался, - познакомились… Ну кто
с чем, сама понимаешь, – травматология…У кого нога сломана, у кого обе,
а у кого и позвонок с трещиной, - по великому счастью, с одной стороны…
Двое таких было… Но на третью ночь привозят одного мужчика… Свет
зажигается, занесли, уложили… уже в гипсе… Ноги сломаны… Наталья ночью
как раз дежурила… И она чего-то улыбается и строжится перед ним… А
мужичок поддатый слегка. И нам уже не до сна, и хоть свет потом потушили
в палате, - давай спрашивать, что случилось. Оказалось, «Москвич»
бампером ударил, обе ноги сломал. Но мужик боевой, - херня, говорит, всё
срастётся, - плохо только то, что жена беспокоиться будет, не знает, где
я… Немного поговорили, за разговорами познакомились, - Равиль оказался.
Татарин. Уснул вскоре. И мы уснули. Под утро внезапно зажигается свет, -
мы все, ясное дело, проснулись, - и с самым решительным и нахальным
видом заходит Наталья, да ещё ведёт с собой другую медсестру. Подходят
обе к кровати Равиля, а он только сонно зашевелился, и Наталья всё так
же нахально поднимает его одеяло, и они обе с любопытством заглядывают
под него. Наталья как-то с гордостью посмотрела на подругу, а та
непроизвольно покачала головой и засмеялась… Пошли они на выход, Наталья
свет выключает, и каким-то особенно звонким голосом говорит: «Всем
спать!.. ». Боевитость какая-то прорезалась... Мы понять ничего не
можем… Но уснули вновь, ворча… Утром Равиль, очухавшись от хмеля и от
лекарств, рассказывает: «Ну вчера весь женский персонал сбежался на меня
смотреть! … Раздели-то полностью…». Мы все: «А что такое? … Тут ночью и
Наталья подругу приводила, под одеяло к тебе заглядывали…». Он и
говорит, слегка смущаясь: «Да тут две вещи… Ну, конец у меня большой… И
на самом кончике бородавка есть… Довольно большая… Так они вчера прямо с
ума посходили… Тут ноги поломаны, больно всё ж таки, а медсёстры, вместо
того, чтобы помогать, все на мой член вот такими глазами смотрят! …
Обидно даже…». Я ему: «А ты обрезанный? …». Он, по-прежнему немного
смущённо: «Обрезанный…». Ну вот ты представь, Наталья, как выглядит
большой обрезанный член с «довольно большой» бородавкой на конце! … Вот
и ты смеёшься… То-то женщины бегали смотреть… Мы все пластом от хохота
лежали! … Ну, посочувствовали… Равиль немного поворочался, - а ночью всё
же познакомились, пока он не уснул, - и мне говорит: «Андрей, я прошу
тебя, - сходи, жене позвони на работу, что я тут нахожусь, а то будет
нервничать… Ревнивая она сильно…». Все остальные были лежачие на тот
момент, я и пошёл звонить на площадку между этажами. Автомат там был…
Дозвонился… Пригласили её к трубке… Татьяна, помню… Я очень аккуратно
сообщаю ей, - представившись, конечно, - что Ваш муж с вывихом ноги
лежит там-то и там-то, ничего опасного нет, но если Вы приедете
проведаете, то будет здорово… На том конце линии раздался натуральный
дикий вой… Кое-как переспросила, какая больница, какое отделение, и
бросила трубку. По номеру было видно, что это другой конец города. Ну,
думаю, часа через полтора будет… И что ты думаешь? Минут через сорок как
будто вихрь какой-то пронёсся по больнице… Двери захлопали, какой-то
шум, крик, - и всё ближе, ближе… Распахивается дверь палаты, и залетает
женщина. Как Равиля увидела, так с тем же воем к нему: «Ой, Равильчик,
ой, дорогой ты мой, ой, что они с тобой сделали! …». И бросается со
всего размаха ему на грудь…Ну, умора! … И целует, и гладит, и плачет от
счастья…Он аж застонал… И так жалобно поглядел на нас… А мы опять
пластом лежим! …
Андрей посмеялся, вспоминая, и заметил:
- И опять-таки, обрати внимание, - мелочь, незначительный фактор, - а
какой эффект!..
Наталья засмеялась, и Андрей, улыбаясь, жизнерадостно предложил:
- Пожрать бы надо, а, Наталья? Давай ЗИЛка тормозить, пусть с нами
перекусит, а то соскучился, наверное, один в кабине…