Служил Сан Саныч в милиции. 30 лет назад милиции платили… как всегда:
«Чтоб в жилах не застаивалась кровь»...
А тут Новый год на носу. У Саныча дар затейника и тамады - о-го-го! Все
друзья-знакомые просто в восторге от его экспромтов. Сержант милиции
подумал-подумал и решил подзаработать. Дедом Морозом.
Заранее арендовав глянцевую шубу с подбоем типа «песец», двинул Сан
Саныч услуги Морозки конвертировать. Желающих набралось на ученическую
страницу.
И вот ответственный рабочий день 31 декабря…
В те годы признанным «тамадой-папой» считался один детский литератор.
Явяся к нему за реквизитом, Саныч и остаграммился. Первично…
Э-эха-ма-а-ма-а!!! Откупорили джинну бутылку!
И вот уже несется вдатый милиционер в наряде Великого Устюжанина по
буранным улицам Куйбышева**. Нос без марафета светит помидором, глазки
расточают искры куража, язык же помелом – частушки-залепушки.
Заказчиком № 1 значился интернат на улице Моиса Тореза, где Саныч
воспитателем подрабатывал. Туда всего-то ничего, да путь к детишкам
перекрыл универсам на улице Революционной.
Для вящего подъема муз и прочих бацилл вдохновенья Сан Саныч решает
«беленькую» уважить. Шастает, значит, он с посохом по винному отделу,
приценивается. Вдруг за спиной два ангела белых в чепчиках и халатиках.
Цап «гостя с Севера» под атласны рукавОчки, – и прямоходом в кабинет с
пугающей дощечкой «Директор».
Сержант оробел, но ненадолго. В просторном зальце и стол под стать. А за
ним публика как на подбор: пузатая, грудастая, чопорная, вальяжная.
Калашный ряд торговых «шишек» всех мастей. И все чего-то вразнограй
галдят, жестикулируют. Тут дошло: никто в нем милицию не признал,
Дедушку Мороза требуют.
Оно, конечно, «пост» этот графиком гастрольным не предусмотрен. Но и не
уважить – боязно. «Искусства для» понадобилась стопка. Налили бокал. А
опосля...
Натужливым глиссандо робкий тенорок пророс в могучий баритон. А тот
тягучистым крещендо - в церковно-профундовый бас:
- Как народа много в зале.
Славный праздник будет тут
Значит, правду мне сказали,
Что меня ребята ждут! …
…Снег мне путь запорошил,
Я сюда зайти решил!
Надменные владельцы листового золота и алмазного многокаратья, звеня
хрусталем, гурьбились возле Дедушки Мороза. Саныч, не пропуская, чокался
с каждым.
Казалось, праздник множит один и тот же дубль, но с разными статистами.
Вот этот дубль… С иезуитским прищуром, - это когда бухие зенки, точно
ротик Буратино, стремятся к ушам, - Саныч крадется к грузному дяде из
ОРСа*** и, гулко шлепнув палкой в плешь, вопит:
- Ходит в шубе золотистой,
Хвост у кумушки пушистый,
Очень хитрые глаза,
А зовут ее…
- Ко-за! – Самотреченно рыдает эрудит с фунтом драгметалла на
сардельках. Но детсадовский хоровод райторговских дядь-теть истошно
поправляет. - Не-эт!!! Лиса!
Таким макаром санычев посох-вопросник аттестовал дюжину сановных
макушек…
Когда Морозко вывалился в торговый зал, народ с опаской лип к прилавкам,
силясь разгадать его фарватер. Что было нелегко. Краснощекий усач в
малиновой нараспашку шубе и с отъехавшей за ухо ватной бородой пылил
семиметровыми зигзагами.
Уже в дверях его нагнали те же «черти в белом», всунули кулек с
завязочкой из блесткой мишуры. Внутри позвякивал-похрустывал уютный
«натюрморт». Шампанское «Советское», водка «Юбилейная», «сладкий кариес»
от шокфабрики «Россия» и аршин счастья по имени «Сервелат» из Орска.
На улице Саныч едва не сшиб совкового Санта-Клауса, чинно вылезающего из
«Волги». С гнусным подозрением тот обозрел умаявшегося собрата. Радостно
побулькивающий пакет подмышкой смутил его не на шутку. Сан Саныч
выровнял, как мог, походку. Кренделя его теперь преследовали одну цель:
запутать следы.
Злой и трезвый Санта-Клаус хищно отслеживал маршрут конкурента вплоть до
улицы Тореза. После чего стреканул в универсам, прокладывая маршрут
саженным посохом, чем окончательно деморализовал граждан с авоськами…
До интерната оставалось 16 шагов. Всего! Впереди - 16 заказов. Еще! А
ты, товарищ сержант, не обслужил даже номер первый...
Уже 12 шагов… Еще каких-то 10… А ежели спрямить? Подумаешь, заметенный
пургой барьер из ровно подрезанных кустов. Полметра в высоту, столь же в
ширину…
…Детки заждались Дедушку Мороза.
Да так и не дождались.
Уже затемно гуманный пешеход стукнул вахтерше:
- Бабуль, не ваш там Дед Мороз висит?
Старушка глянула: батюшки-святы! Брюхом на «периметре» сросшегося
кустарника завис Морозко. Шуба бела от снега. Голова - на подушке, в
которой смутно угадывается мешок с гостинцами. Правая рука, как у
монумента Ильича, проброшена к дверям. В левой - намертво схваченный
кулек. А между ног - торчащий посох с набалдашкой…
Дети расходились спать, когда заиндевелого дядю Сашу внесли в
школу-интернат и прислонили к калориферу.
Ба, как же так, Дед Мороз и замерз?!
Не дождетесь! Первыми дали течь сосульки под носом. Под ватой оттаяли
губы и:
- Как нарр-род-да многгг-го в зал-ле…
Слав-вный праззд-дник ббудд-дет тт-тут…
И вот уже отмякла левая, приросшая к боку рука. Лишь глаза по-прежнему
запаяны, и не столько коркой.
«Дзинь-дзинь, буль-буль»!!! - с веселым перезвоном грохнулся кулек.
Лопнул перемерзший шнурок из мишуры. Голой утонченной кеглей из
разбитого «скафандра» выскользнуло шампанское.
Сан Саныч моментально открыл глаза…