Есть в Абхазии городок Новый Афон, где в 19 веке монахи
Пантелеймоновской обители построили монастырь и разбили парк с каналами
и системой прудов.
Парк был постепенно заселен живностью: зеркальными карпами, павлинами,
лебедями.
Лебеди стали особым украшением парка.
В центре самого большого пруда позже был открыт кафе-бар под названием
«Лебедь»
История и пойдет о лебедях.
Принято считать, что лебеди живут парами. Но могут собираться в стаи.
Особенно во время перелетов на дальние расстояния.
Героям нашего рассказа, в силу того, что это «парковые» лебеди,
перелетать не доводилось: у них крылья подрезаны.
Возможно из-за этого лебеди не организовались в стаю.
Но и не остались разбитыми на пары. Они пошли третьим путем, основав
что-то вроде садово-паркового товарищества.
Злые языки, правда, утверждают, что товарищество изначально больше
походило на банду. Или шайку. Потому что имело все признаки преступного
сообщества: рядовых участников, «малину» (один из закутков в системе
прудов), общих «баб», разбойничьи повадки, а главное — вожака.
Довольно долго таким вожаком был лебедь-шипун: опереточный красавец с
длинной шеей и острым клювом, белый как вата, мощный как дредноут.
Времена его правления вполне можно охарактеризовать как «застойные»:
никаких потрясений и войн; пруды потихоньку зарастают водорослями,
лебеди предаются тихому поеданию пищи и сексуальным утехам (не без
умеренного контроля со стороны вожака), павлины жиреют, выкрикивая
дурными голосами верноподданнические лозунги, и только одни зеркальные
карпы, сидя по кухонькам на дне, недовольно бухтят, травят политические
анекдоты и мечтают о перестройке пруда.
Идиллия закончилась внезапно.
Однажды администрация парка решила произвести в системе прудов некоторые
реформы, обогатив её фауну «свежей кровью». Для дальнейшего
усовершенствования бытия, ускорения и нового мышления.
Злые языки утверждают, что решение о реформах было принято сгоряча. А
именно под воздействием паров местной изабеллы и прочих веселящих
продуктов. Т. е. в силу сиюминутной слабости, настоенной на пьяной
глупости.
Есть и иная точка зрения: решение, мол, принималось не с кондачка, а
было вполне осмысленным. С целью недопущения дальнейшего настоя
существующего застоя и усиления здоровых демократических тенденций.
Короче говоря, в пруд выпустили партию новеньких лебедей.
Но это не были привычные глазу белые лебеди.
Новые лебеди были ч е р н ы м и.
Ограничься дело одной только разницей в окраске лебединого оперения —
никаких бы реформ не было, но...
Черные лебеди были иными. Обладая горячим злым темпераментом и энергией,
они постепенно подавили аборигенов, вытеснив их с наиболее выгодных мест
обитания. Мало того - вожак завоевателей, получивший прозвище «Корсар»,
выманил на поединок главного белого лебедя, одержал над ним победу и
нагло присвоил себе право брать в наложницы белых лебёдушек.
Злые языки утверждают, будто Корсару вовсе и не надо было иметь столь
обширный гарем — физиологически он был к этому не готов, т. е. донжуаном
был средненьким, а гарем ему нужен был исключительно ради понтов.
Тем не менее, почувствовав расширение перспектив, черный вожак продолжил
освоение территории со всеми приятно вытекающими возможностями.
Например, первым номером плавать вокруг бара «Лебедь» и клянчить жратву
у посетителей, которые всегда были отзывчивы по отношению к лебединому
племени, бросая в воду хлебные мякиши, чипсы, фрукты, шоколад и т. д.
Вдоволь насладившись всевозможными прелестями, что давал статус
победителя, черный корсар пошел дальше и начал, со временем, не только
дрейфовать вокруг бара, но и заходить непосредственно на его территорию.
Сперва изредка. Как бы невзначай. Потом все чаще и чаще.
Посетители были в восторге! Еще бы: ты сидишь, глотаешь постылый
коктейль, а к твоему столику, вдруг, не торопясь, подваливает
благородная птица, трогательно кладет клювик на столик и неназойливо
просит малость поделиться какой-нибудь нехитрой снедью.
Со временем завсегдатаи настолько привыкли к тому, что черный попрошайка
фланирует между столиков, что его отсутствие (например, пошел поссать,
поспать или помиловаться с лебедушкой) вызывало искреннюю
обеспокоенность: не случилось ли чего?
Ну, а на самый главный вопрос: кто первый Корсарчику н а л и л?...
Да, увы, на этот вопрос ответа нет. И, думаю, не будет никогда.
Злые языки утверждают, что это, разумеется, был кто-то из туристов, ибо
«мы, местные, предсказали бы все последствия, у нас принципы!.. а вот у
приезжих совести нет...»
В общем, как бы там ни было, но факт остается фактом: черный лебедь
начал ПИТЬ.
Сперва это были единичные случаи: глотнет разок в неделю из заботливо
подставленного пластикового стаканчика с шампусиком или пивком — и в
воду (танцевать, гарцевать, приставать к лебедушкам и т. д.) А дальше —
больше. И чаще. Два раза в неделю. ... Через день...
Короче говоря, со временем, все местные как-то привыкли к тому, что
черный лебедь — не просто лебедь, а... полноценный собутыльник. Причем
на каждый день. Только без денег.
А если без денег, то, простите, тут уже вырисовывается повод для
разборок, склок и даже скандалов.
Да пошел ты, Корсарыч! - всё чаще можно было услышать от усердных
пьяниц, честно пришедших опрокинуть свои законные 150.
Наш герой, возмущенный, с одной стороны, участившемся случаями отказа и
воодушевленный, со стороны иной, внутренними позывами дерябнуть
горячительного, стал проявлять бОльшую инициативу и, придя с утреца в
заведение, сразу же ломился к стойке бара, возле которой принимался
воинственно шипеть, грозно вытягивать шею, а то и постукивать крылом о
столешницу.
Злые языки утверждают, будто чернявый, в конце концов, настолько
обнаглел, что пытался красть недопитое бухло в пластиковых стаканах,
выносить и распивать на прудах с лебёдушками. А однажды, окончательно
сбрендив от бренди, танцевал туристам лезгинку, расхаживая меж столиками
в целях добавить...
Эти же языки-сплетники рассказывают, что кто-то уже начал вынашивать
планы тайно изготовить из черного шашлык (ибо надоел!), а печень пустить
на паштет, но потом от этих планов отказались: мясо у лебедя черствое,
печень наверняка поражена циррозом...
Я оставляю на совести злых языков насколько правдиво они описывали
историю падения черного лебедя и перехожу к короткому финалу.
Однажды погожим весенним деньком, забытый почти всеми белый
лебедь-шипун, дерзко выплыл на середину пруда, которая уже давно ему как
бы не принадлежала и принялся деловито рассекать туда-сюда.
Черный, пошатываясь и кряхтя, выпал из бара, истошно заорал на своем
лебедином что-то вроде «А ты кто такой???!!!», кинулся в атаку и...
Бой был коротким: подтянувшийся, налитой благородным мщением, весь
статный и белый красавец был убедителен в своей мощи: черного пьяницу он
поверг в одно мгновение.
С той самой минуты и по сей день он и является вожаком всей лебединой
стаи.
Оставив сопернику, между прочим (кто-то говорит, что из благородства, а
злые языки — что из тонкого расчета), в полное распоряжение кафе-бар и
вполне сносный, хотя и небольшой участок пруда, где черный может
отлежаться на похмелье, анализировать свои ошибки, орать непристойности,
мечтать о призрачном реванше и размышлять о том, как «transit gloria
mundi» :) Небольшой видеоматериал с места событий:
http://www.youtube.com/watch?v=qmP5hT4Nokg