В двенадцать в Сеченовке большой перерыв между парами, и в столовую
шумною толпою устремляется студенческое море: кто успел прибежать, тот и
съел. А кто не успел занять место, тот остаётся без обеда или скачет
вприпрыжку из универа: покупать изобретение корейских химиков – жёлтую
лапшу, вызывающую обморок у поджелудочной и размышления о смысле жизни у
кишечной микрофлоры.
А вот без двадцати одиннадцать в столовой можно перекусить без
конкурентов – правда, в цейтноте (перемена десять минут). Юных
раздолбаев обслуживает Маргарита Викторовна – существо тихое, доброе, от
которого никогда не слышали ничего кроме «приятного аппетита»,
«пожалуйста» и «не забудьте сдачу».
Ярик, в силу любви к еде вообще, и к творожным ватрушкам в частности,
завёл с Маргаритой Викторовной понятную дружбу. Дружба эта
конвертируется в различные преференции: компоты без недолива, борщи с
четырьмя кусочками мяса вместо обычных двух, увеличенные пончики (они,
как известно, никогда не бывают одинакового размера. Кроме того, пончики
известны тем, что по-разному напудрены сахаром).
Взамен Маргарита Викторовна получает возможность поговорить с кем-нибудь
о разведении персидских кошек, которых у неё шесть штук.
Как-то раз на короткой перемене Ярик зашёл подкрепить падающие силы
ватрушками. Маргарита Викторовна выглядела меланхолично и даже не сразу
его узнала.
- Что случилось, Маргарита Викторовна? Отравили кошек?
- Ах, если бы... Меня подозревают в воровстве еды из столовой, - грустно
произнесла Маргарита Викторовна. – Может быть, даже уволят.
- А вы воруете? – непринуждённо поинтересовался Ярик.
- Конечно, нет!!
- Ну так в чём же дело?
- Понимаешь, Ярослав, это очень странная и загадочная история. Мистика!
Каждое утро, с восьми до девяти тридцати, я закрываюсь на кухне и леплю
котлеты. По понедельникам свиные, по вторникам и четвергам куриные, по
средам – рыбные.
- Так.
- Потом я их жарю на противнях в духовке.
- Так.
- И складываю готовые котлеты в большую тёплую кастрюлю – ну, чтобы не
остывали.
- Так. Пока ничего странного и загадочного.
- А вот слушай. Потом я на двадцать минут выхожу из кухни и закрываю её
на ключ, а сама расставляю в столовой чистые подносы, развешиваю меню,
поливаю цветы и так далее. И в эти двадцать минут происходит что-то
страшное и необъяснимое… Когда я возвращаюсь на кухню, в кастрюле
оказывается меньше котлет, чем было!
- Хммм… Кухня заперта на ключ? В неё никто не может войти?
- Абсолютно!
- А где в это время ключ?
- Здесь! – Маргарита Викторовна шлёпнула себя по нагрудному карману,
отчего бюст заколыхался, как студень.
- А вы случаем не сомнамбула?
- К-кто?
- Лунатик. Нам, Маргарита Викторовна, рассказывали на лекции про
интереснейший случай – один мужчина работал краснодеревщиком и часто
выполнял во время работы однообразные действия. Так вот, когда он тёр
деревяшку наждачной шкуркой, это его гипнотизировало. Он входил в транс,
прекращал работу и шёл в трактир пить вино. Где-то через полчаса он
возвращался к своей деревяшке, выходил из транса и моментально забывал
про посещение трактира.
Маргарита Викторовна насупила брови и посмотрела на Ярика таким
взглядом, что тот закашлялся.
- Ты хочешь сказать, я вхожу в транс, расставляя подносы? – недобро
спросила она.
- Нет, я только предположил. Забудем об этом.
- А другие версии у тебя есть?
- У меня – нет. Но Тёма наверняка что-нибудь придумает. Он – мозг.
Своего лучшего друга мозга Ярик нашёл выходящим с лекции по внутренним
болезням – судя по мятой щеке, Тёма славно на ней выспался. Выслушав
Ярика, он заметил:
- Круто. Такие загадки я люблю. Думаю, надо взглянуть на нашу кухню
изнутри. Нас пустят?
- Конечно!
Маргарита Викторовна смогла показать студентам своё хозяйство только
вечером, когда занятия кончились. Хозяйство было внушительным. Две
плиты, духовки, чаны и кастрюли, морозильник, умывальник и одно большое
окно, глядящее на парк – такова была кухня.
- Н-да, - заключил Тёма. – Как думаешь, в морозильнике или духовке
поместится маленький голодный карлик?
- Не поместится.
- Согласен. Тогда – остаётся окно. Версия перспективная, хотя здесь и
третий этаж. Скажите, Маргарита Викторовна, вы ведь открываете окно,
когда готовите?
- Открываю только форточку.
Тёма посмотрел на форточку. Форточка была крохотной.
- Как думаешь, Ярик, в такую форточку мог бы пролезть маленький голодный
карлик?
- В такую форточку даже моя нога не пролезет.
Тёма вздохнул:
- Тогда остаётся один выход. Завтра утром мы поставим напротив кастрюли
ноутбук с веб-камерой, и в прямом эфире по Скайпу увидим, кто ворует
котлеты. Вай-фай добивает до кухни, Ярик?
- По-моему, да!
На следующее утро загадка разрешилась. В полдесятого, как только
Маргарита Викторовна закрыла дверь кухни, в форточку влетела серая
ворона – умнейшая и организованнейшая птица среди пернатых. Зажав в
клюве котлету, ворона вылетела, и в форточку моментально влетела другая.
За второй птицей влетела третья. За третьей четвёртая. Тут Тёма и Ярик
не выдержали: они выбежали на улицу и увидели редкое зрелище – весь вяз,
стоявший напротив кухни, был усыпан воронами. Птицы не только соблюдали
удивительную тишину и не каркали – они проводили налёт на кухню по
хитроумному плану. Ворона, собиравшаяся атаковать форточку, сначала
перелетала на ближайшую к окну ветку – а от неё до окна оставалось уже
полметра. Таким образом, атака проходила почти незаметно для посторонних
глаз – Тёма и Ярик вряд ли разглядели бы что-то необычное, если б
заранее не знали, куда смотреть.
Маргарита Викторовна была спасена. Правда, с того дня она терпеть не
может птиц, и в меню универа вместо жареной курицы всё чаще попадаются
сосиски.