Буржуйка.
Подсмотрел тут в ленте. Печку типа буржуйки в легковом автомобиле
соорудили. И радуются довольными. Ну иностранцы, чо с них взять-то.
Отсталые люди.
Был у нас давно уже Урал с КУНГом. Кузов Утепленный НеГерметичный - так
иногда сокращают некоторые производители. Но и в сокращенном виде штука
весьма удобная. Хочешь езди там внутри, хочешь живи. Четыре койки, стол,
умывальник, туалет типа "био" в виде ведра в выгороженном закутке.
Буржуйка, конечно, кроме электрического отопительного котла с
регистрами. Не во всяком холодном месте можно к электричеству
подключиться, а тепла человеку везде хочется. Даже на ходу.
Но на ходу буржуйку топить запрещено. По многим причинам. Первая - это
то, что там и ездить-то в КУНГе не очень-то можно. Но ездят. Не гонять
же еще один автобус, когда уже есть в наличии, да еще такой, где ездить
можно не вставая с собственной кровати. Или из-за стола. Или из туалета
не выходя. В туалет, простите за каламбур, кстати, ходить на ходу никто
не запрещает. Что кажется несколько парадоксальным, если пожарную
безопасность в расчет не принимать.
Возвращалась у нас как-то дежурная бригада из пяти человек в таком вот
КУНГе с испытаний. Погода - займи, но выпей в теплом месте. Под сорок
градусов в минус и ветер еще. На дороге этот КУНГ продувает насквозь. Он
хоть и утепленный, но сильно негерметичный, надо сказать. Ну и затопил
Степаныч буржуйку. И с ней-то не больно тепло, а без нее даже водку пить
холодно. Кружку можно от губ не оторвать. Примерзнет и все дела. Ну и
затопил. Дверцу прикрыл, чтоб дрова не высыпались.
- Вот, - говорит, - мужики, теперь можно разлить и вздрогнуть. Слышите,
как тепло распространяться начинает? Сейчас совсем хорошо будет.
Дорога была почти ровной. Потеплело в кузове, расслабились все. Бригада
уже не раз успела понарошку "вздрогнуть", уже дом казался близким, уже
разговоры стали совсем душевными, уже дрова до углей погорели, когда на
тот бугорок наехали. Водитель, потом говорил, что намело, а он не
заметил.
Это потом. А тогда все и вся в кузове подлетело к потолку, оставив на
нем много разных отметин. И рухнуло обратно. Люди, стулья чашки с прочей
посудой, чайник на печке скипеть успел. Дверца у печки раскрылась. И по
всему темному кузову угольки красным салютом выпустила.
Народ в бригаде бывалый. Как только приземлились в странных позах, так
не останавливаясь угольки тушить кинулись. Кто ногами затаптывает, кто
рукавицами захлопывает, кто водой пытается залить. Все как бабочки по
кузову порхают и как пчелы трудятся.
Степаныч, так вообще, такие коленца выписывает посреди кузова, что все
удивились даже. Он и немолодой уже, а и притопывает и приплясывает и
извивается. И ногами, и руками, и пол топчет, и себя охаживает - любой
цыган такому танцу только позавидовать может, а повторять - замучается.
Про пляску святого Витта слышали? Вит, он совсем не плясал, между
прочим, он эти пляски просто вылечивал. Но тут его бы даже попробовать
не уговорили бы.
Наконец, шапку оземь кинул, полушубок сбросил, штаны стащил и говорит:
- Вот ведь несчастье на мою голову, уголек за шиворот попал, куда-то
провалился, сволочь, катается, никак прихлопнуть не могу.
Потушили ему уголек. Прибрались немного. Сели дальше вздрагивать. Ну и
Степаныч, конечно, тост.
- Давайте, - говорит, - за то выпьем, что никому в дороге не приспичило
в ведро сходить. А то бы сейчас совсем весело было. И еще, давайте
выпьем, чтоб не только печку топить, но и ходить в туалет на ходу тоже
запретили.
И выпили. Потому что, действительно хорошо, что ведро пустое было. Его
ведь аккурат на стол забросило.