Прочитал тут несколько историй о "заботе" у нас о ветеранах. Вспомнилось...
Школьником ходил я в художественную школу, за неимением в маленьком городе под это благое дело других мест, размещалась она в трех маленьких кабинетах администативного здания. Каждый день мы могли лицезреть первых лиц города, правда нас тогда это особо не волновало.
Напротив главного кабинета художки как раз распологался кабинет СОБЕСа, в который несколько дней в месяц собиралась довольно приличная очередь из пенсионеров. Они стояли в узком душном коридоре вдоль стен, обычно болтая о чем-то нам ненужном. Нам это лишь мешало бегать по коридорам и раздражало шумом с коридора. Но проходя мимо было любопытно смотреть на поживших потрепанных жизнью людей, безропотно выжидавших часами на измученных негнущихся ногах, мне казались они такими старыми и древними, что я представлял их ровесниками Ленина.
К 9 мая старшая группа взялась за серьезную работу - портрет ветерана.
Так я впервые увидел настоящего участника той войны из книжек и кино, только он был не актер, а живой человек, который стрелял, убивал и видел как это делают другие, который видел тех страшных фашистов с наших детских рисунков. Пока его рисовали, он сидел тихо и молча, сосредоточенно глядя куда-то в одну точку. Но рано или поздно наше любопытство не могло выдержать, "расскажите..." выдохнул кто-то самый нетерпеливый и он рассказывал. Служил он в инженерных войсках, наводил переправы, строил, воевал. Мы слушали как они строили мосты через речки под огнем противника, как погибали его товарищи, как он чудом лишь с одним ранением в ногу прошел всю войну. В это время можно было почесаться и услышал бы весь кабинет в такой тишине. Только когда он уходил, я увидел как ветеран тяжело опирается на палочку и вспомнил, что видел уже его раньше в той самой очереди в тот самый СОБЕС, только стоял он в ней без медалей, смешавшись с такими же усталыми старыми людьми как и он. А вспомнил потому, что сердобольные старушки просили у нас в кабинете стульчик для него и он единственный сидел в тесном коридоре, стараясь никому не мешать и чувствовал себя неудобно, что перед ним стояли женщины. Приходил он на занятия три раза, каждый раз это заканчивалось его воспоминаниями и даже преподаватель никак не решалась всех вернуть к занятиям. На четвертое занятие он не пришел...не дожив всего ничего до своего очередного Дня Победы. Его портрет остался на нескольких так и не законченных работах старшей группы, и глядя на них мне представлялся мост, который строят красноармейцы под огнем фашистов.
Потом был День Победы, обласканные вниманием ветераны сидели на широких скамейках во время концерта, который проводили ради них и их все любили, уважали и поздравляли...
Но всё так же к кабинету Художественной школы несколько дней в месяц я пробирался сквозь толпу по тесному душному коридору, в котором уже никто не сидел.