Вспомнил что-то я, как мы с дядькой моим троюродным, Сашкой, курить начинали...
Сашка был на два года моложе меня (так с троюродными иногда случается), но оторва - с ума сойти.
Это я сейчас так думаю; а тогда мне нормально с ним было.
Дело было так:
В очередной мой приезд на хутор на летние каникулы (лет десять мне было, или одиннадцать) решили мы с Сашкой начать курить. Все кругом курят - одни мы не курим. Непорядок.
Пробовать начали, втихаря собирая "бычки" вокруг да около хуторского клуба.
Через три дня собираний с угрозой попалиться Сашка сказал что-то вроде: Нунах. Не дело это. Надо пачку раздобыть.
Сказано - сделано: Сашка спиздил пачку "Памира" у отца, с шифоньера.
На следующий день мы курили на рыбалке, как короли - весь день не прекращая. Перерывы делали, только чтобы проблеваться.
(Как прав был М.Твен!)
Но! Нюанс: отец Сашкин, хоть и был простым конюхом-пастухом, любившим выпить под гармошку - а до конца месяца и до тридцати считать всё-таки не разучился. И вечером, когда мы вернулись домой, Сашке вломили таких ремнюлей - я думаю, ему мало не показалось... Меня не трогали, как гостя из большого города с дипломатической неприкосновенностью.
На следующий день, посасывая очередной подобранный около клуба хабарик, Сашка сказал мне: Не понимаю я этих взрослых.
Мне мамка в том месяце сказала, чтоб я консерву-гусиную печёнку не трогал, которая в холодильнике лежит. А я её всё равно сожрал с хлебом...
Так они меня просто поругали, и всё. А она рубль стоит; а сраный "Памир" - всего десять копеек. А за него всю жопу исполосовали...
- Ну, и что делать будем? - спросил я. - Бросать?
- Нет, - сказал Сашка, - бросать трудно уже, если втянулся. Надо добыть так, чтобы не узнали.
Следующим утром мы, захватив бидончик для керосина, пошли в хуторской магазинчик, который работал ежедневно часа два-три.
Зайдя, Сашка сразу затарахтел что-то типа: баб Ксюнь, мамка вчёра велела сегодня керосину купить, а сама на дойку ушла, а денег на приступочке не оставила, а нам кероисин нужен, потому что керогаз пустой и вечером жрать холодное как-то некомильфо. Ты мне налей пока бидончик, а я завтра деньги принесу.
(Керогазом и русской печью тогда все там, в основном, и пользовались - газо- и электроплиты появились в деревне много позже, после постыдной смычки с городом)...
Короче: пока баб Ксюня ходила в кладовку отливать в бидончик керосин, Сашка перелез через прилавок и спиздил с полки две пачки "Беломора"...
Керосин мы вылили в колхозный пруд, чтобы с ним не спалиться...
В тот день мы курили на рыбалке, как императоры - "Беломор". (Кто не знает: "Памир" и "Приму" завозили раз или два в месяц; а "Беломор" стоил целых двадцать две копейки и был доступен по цене лишь председателю колхоза и некоторым бригадирам отделений).
Ещё через день Сашку пиздили уже за якобы купленный керосин.
Его пытали, как Павлика Морозова. На вопросы типа: куда дел керосин?! Бомбу готовишь?! - он отвечал твёрдо и неизменно одно: не-брал не-видел, бабка Ксенья врёт, она старая и у неё помутнение в голове, спросите хоть Витьку.
Меня конкретно спрашивать опасались, потому что через два дня за мной должна была приехать моя мама.
Поэтому я врал вместе, внутренне содрогаясь.
Ещё на следующиЙ день, когда мы, наказанные невыходом с подворья вплоть до моего отбытия, прокравшись в сад, обирали несозревшую вишню, я спросил Сашку:
- Больно было?
На что он мне ответил:
- Хуйня. Главное, что про "Беломор" никто не догадался. У нас ещё пачка осталась.
Ты на следующий год приезжай, я её не трону - вместе выкурим...
siux