Сельская идиллия. Жаркий летний вечер. На скамеечке у забора сидят
дачницы, лузгая семечки. Коровы медленно переходят дорогу. Комары, и те,
кажется, летают не спеша. Так же неторопливо по дороге катит
раздолбанный милицейский «козлик», изредка помаргивая на крыше
бледно-синей лампочкой. Приближается к корове, стоящей на дороге и
размышляющей о чем-то своем. Сигналит. Еще раз. Корова не реагирует.
Открывается дверца, из «козлика» высовывается пьяный мент. Несколько
секунд пристально смотрит на корову, икает и выдает: «Эй ты, быдло! Уйди
с дороги!». Корова неторопливо поворачивает голову на голос. Тут рука
стража порядка, которой он опирался на открытую дверцу, подламывается, и
он выпадет головой на асфальт. Костяной стук гулко разносится по округе.
Милиционер полувисит, полулежит: ноги в машине, щека плотно прижимается
к асфальту, тело живописно свисает с порога. Фуражка закатывается под
машину. Корова опускает голову, чтобы лучше рассмотреть происходящее.
Дачницы перестают лузгать семечки. «Не убился ли? »- это самая
сердобольная. Самая рассудительная и необъятная после минутного раздумья
знающим тоном произносит: «Ну что вы… Их же специально готовят! »
Подтверждая ее слова, раздается довольно мелодичный храп. Корова качает
головой, некоторое время стоит, потом медленно сходит с дороги и
принимается щипать траву. Дачницы продолжают грызть семечки. Лампочка на
крыше «козлика» все также периодически мигает. Милиционер отдыхает.
Через некоторое время он, почти как Штирлиц, приходит в себя, упирается
в асфальт макушкой и поворачивает голову, пытаясь разобраться в
обстановке. Видимо, удается с трудом. Мешают сидящие кверх ногами на
скамейке старушки. Милиционер сверлит их «специальным милицейским»
взглядом и строго изрекает: «Что случилось? » Изумленные бабки не
находят, что ответить. «Повнимательнее! » - назидательно произносит
страж порядка. Бабки согласно кивают. Мент пытается взгромоздиться
обратно в машину. Жаль, что словами нельзя передать те титанические
усилия, которые он затрачивает, и те звуки, которые он издает совершая
этот головоломный акробатический этюд. Спустя каких-то 10 минут «уазик»
трогается с места. Корова прерывает жевание, провожает медленно
удаляющуюся машину взглядом, поворачивается, долго рассматривает
фуражку, так и оставшуюся лежать на дороге, шумно вздыхает, и опять
принимается за еду. Рассудительная дама победно поворачивается к
товаркам и, с выражением чрезвычайной гордости на лице за всю нашу
правоохранительную систему, заявляет: « Я же говорила, что их специально
готовят!!! »
Спустя час в обратном направлении уже с гораздо большей скоростью
несется все тот же «уазик». Кажется, что даже мигалка на крыше мигает
чаще и ярче. Корова предусмотрительно отходит от дороги подальше. Со
скрипом машина тормозит возле фуражки. Уже довольно бодро из машины
появляется все тот же мент. Поднимает фуражку, водружает ее на голову,
жестом американского полицейского проводит двумя пальцами по краю
козырька, одергивает рубашку, из-под которой видны белоснежные трусы в
ярко голубой цветочек, опять окидывает бабок «специальным милицейским»
взглядом и произносит, явно кому-то подражая: «Если что, вы знаете, где
меня найти! » Бабки согласно кивают. Страж порядка поворачивается,
залезает в машину. «Козлик», в силу своих скромных возможностей,
срывается с места. Диалог дачниц: «А куда ж это он штаны дел? Надыть в
брюках был». «Видимо, в засаде оставил». «Интересно, что он засаживал, а
главное, куда? » Дама, которая так гордилась нашей милицией, начинает
куда-то собираться. Через минуту лавочка пустеет. Корова опять вздыхает,
и отправляется тихонько куда-то.
Становится прохладнее. Жизнь в деревне продолжается. А «уазик» еще раза
четыре проезжал в тот вечер, то быстрее, то медленнее…