В уголовный розыск я пришел при Федорчуке. До того, как его назначили
министром внутренних дел, он, если мне не изменяет память, возглавлял
КГБ на Украине. Иногда про начальников говорят «Новая метла по новому
метет». Этот начал не мести, а выметать.
Во все времена высокое милицейское начальство оценивало работу
подчиненных по разным показателям, но самый главный из них был ПРОЦЕНТ
РАСКРЫВАЕМОСТИ.
С точки зрения начальства раскрываемость должна повышаться и улучшаться!
Если она улучшилась, начальник - молодец, если ухудшилась, начальник - …
Вряд ли он долго будет оставаться начальником… Поэтому, чем больше
преступлений оставались нераскрытыми, тем хуже становился процент
раскрываемости и тем свирепее становились наши начальники.
Вместе с тем машин и бензина не хватало, штаты не расширяли, поэтому с
работы раньше восьми вечера мы не уходили, а то, что суббота, как и
воскресенье, тоже является выходным днем, даже не вспоминали. Зачастую
опер, получив заявление и видя, что преступление -«глухарь», т.е.
«глухое», без зацепок и без перспективы быть раскрытым, сразу начинал
думать только об одном - как бы получше и поизящнее отказать в возбуждении
уголовного дела. Не все опера были лентяями, просто времени на все не
хватало. Если у тебя на руках пара грабежей и квартирная кража, где есть
подозреваемые, есть свидетели, есть место, куда «ушли» вещи, то тратить
время на то, чтобы искать вора, снявшего джинсы, сушившиеся во дворе,
честно говоря, не хотелось.
Федорчук, став министром, не дал уголовному розыску новых машин и не
увеличил штаты. Он начал выгонять из милиции тех оперов, кто принимал
заявления, но не регистрировал их или делал «липовые» отказные. По
многим тогда этот каток прокатился, но через пару лет все вернулось на
круги своя.
Опера в уголовном розыске, где я начал работать, всеми этими событиями
были несколько напуганы, но от заведомых «глухарей» по-прежнему
старались избавиться, просто теперь у них больше времени уходило на то,
чтобы в отказные материалы напихать побольше объяснений, справок и
другой макулатуры.
Однажды один из наших оперов получил заявление о краже лодки.
Лодка была оставлена хозяином у берега на воде, привязанная веревкой к
лежащей на берегу железяке. Как обычно, никто ничего не видел и опер не
собирался тратить время и силы на бесцельное хождение по берегу в
поисках этой лодки.
«Только отказной! Только отказной! »- бормотал он, но изменившиеся
обстоятельства требовали новых форм работы. Искренной уверенности опера
в том, что лодку сорвало и унесло в результате маленького, но сильного
шторма для районной прокуратуры могло оказаться недостаточно.
К счастью опер вспомнил, что у него есть знакомая девушка, работающая в
Северном Управлении Гидрометеослужбы. Она дала ему распечатку погодных
условий за целый месяц и опер обнаружил, что несколько дней, как раз те,
в течение которых пропала лодка, в распечатке помечены аббревиатурой ШТ.
«Ага!», сказал опер: «ШТ значит шторм! …» Дальше было просто…
«Учитывая, что лодка была привязана веревкой, а погода в тот день была
штормовая, что подтверждается данными Гидрометеослужбы, узел на веревке
мог развязаться и лодка могла быть унесена штормовым ветром… За
отсутствием события преступления… Руководствуясь статьями Уголовного
Кодекса… В возбуждении уголовного дела отказать…»
Через несколько дней оперу позвонил зам районного прокурора:
- Молодец! Сколько лет работаю, а впервые увидел такое отношение к
подготовке отказного материала! Надо же, даже справку из
Гидрометеослужбы взял…
Несколько дней опер ходил, сияя, как новенькая медаль, потом, зайдя в
кабинет, я увидел его несколько обескураженным. На мой вопрос, дескать,
не случилось ли чего, он ответил:
- Да я все думал, а точно ли ШТ значит шторм? Сегодня позвонил на работу
той девушке, что дала мне ту распечатку. Оказывается, ШТ у них значит
ШТИЛЬ!!!
P.S. Хорошо, что зам прокурора не был столь любопытен, как опер…
Solombala