Былинное переложение Двенадцати Месяцев
1
Жила-поживала вдова, Матрёна по имени,
Ай звали ребята её тетей Мотею,
С двумя дочерьми - одна родная, другая - падчерица.
Как звали родную дочь Марфушею, а сестру её - Настенькой.
Любила, холила свою родную дочь Матрёна, тётя Мотя по-ребячьему,
А Настю же работать заставляла, не давая продыху,
Ни от какой работы, впрочем, девушка никогда не отказывалась.
Марфуша же всё мастерица была прихорашиваться,
Ай трудных работ не знала, да оттого была и скука ей смертельная,
Она во всём винила окружающих, да доставалось порой и родной матери,
И оба красоте Насти весьма завидовали.
Думала тётя Мотя: вот зачем мне держать дома такую красавицу?
Придут женихи, да будут все смотреть на Настьку, но никто
Дочки моей брать замуж не захочет. И однажды мачеха придумала
Дело отнюдь не похвальное, хотя, если быть честными,
И у неё были положительные качества, в глубине души она была
Тёткою неплохой, хотя и очень суровою, на чистоту будь сказано.
И не придумай Мотя такое дело - не случились бы
И приключения. Так что же придумала мачеха?
Хотелось ей (и дочери её Марфуше, вестимо, было не байдуже),
Фиалок понюхать, ничего, что Новый Год приблизился,
И снег с морозом были, и конечно, думать о цветах тогда по меньшей мере
Было затеей глупой. Это не остановила тётю Мотю и Марфушу,
И, подозвав однажды Настю, молвила ей мачеха, нахмурившись, сурово,
Как было в этих случаях всегда и раньше: "Настька, вот тебе корзина,
сбегай в лес, да не за хворостом Или дровами, но сорви фиалок - мы с душенькой-Марфушенькой давно
цветов этих прекрасных не нюхали, а ждать весны так долго, что не по душе
нам. Поняла, медовенькая?"
"Да что вы, матушка, как можно! Что за мысль пришла к вам, слыхано ли дело,
Чтобы росли фиалки и цветы все прочие под снегом? И не вернуться из лесу мне. Не пойду я, матушка!"
Молвила Настя. Но разгневалась тут тётя Мотя: "как ты смеешь разговаривать, змея подколодная!
Тогда болтаешь ведьма проклятая, когда я приказываю! В лес сейчас же, и смотри - как нам
Не принесёшь фиалок, я возьму хворостину и пройдусь так по твоему телу, негодная,
Что будешь и сама не рада." И в подкрепление слов мачеха ножищей топнула,
И выгнав Настю за дверь, заперла её ключом. "Ну ладно, если в чём я не права,
простите, матушка", говорила Настенька, "попробую, хотя и трудно будет. Но надеюсь я
на силу Божию!" И побрела девушка в лес, а там сугробы глубокие,
Нет следа нигде человеческого, и голод мучит Настю, а мороз
Её до косточек пробрал. Вдруг видит девушка: вдали огонь, но то не глаза
Волчьи, те зелёные, а там пылало вдалеке полымя золотое, туда и пошла Настенька.
А огонёк не гаснет, а всё больше горит, приближается. Тут на поляну выходит
Девушка, видит - костёр, а у него сидят двенадцать человек - от стариков
До деток, эти люди были месяцы - осенние, плюс зимние, да плюс весенние
Да летние. "Пустите, дяденьки, погреться с нашему костру, а то замёрзнуть можно",
Тут Настя молвила им кротко. "В такой мороз в лесу красавица,
Ещё с корзинкою?" - молвил Январь-месяц. "Нет, не по своей пришла я воле в лес,
Не за грибами, не за шишками. Велела мачеха мне да насобирать фиалок,
Для самой для себя и для сестрицы Марфуши. Вот и послала за ними меня! И хоть я знаю,
Что не растут цветы под снегом, но мачеха тётя Мотя сказала, что хворостиной меня угостит,
Коль я не принесу фиалок. Вот как, дяденька!" "Однако, злая
У тебя мачеха", молвил Январь, "и заморозить не мешало бы её". "Ну, что вы, дяденька! Совсем
Не так, у меня мачеха вовсе не так плоха; какая же злая она? Ну, самая обыкновенная,
Мне ли не знать матушки, дяденьки-месяцы!" "Ну, будь по-твоему, не трону тёти Моти
А цветы так и быть ты принесёшь им, уступлю я место Февралю, Февраль да Марту,
А тот - Апрелю. Ну, братья-месяцы, за дело принимайтесь!" И, когда очередь
Дошла до Апреля-месяца, взял он посох, и последний снег расстаял, лужайка покрылась травкой,
А на ней - фиалки и прочие цветочки. Среди зимы! Диво! И Настя не наудивляется. Но Апрель-месяц
Предупредил - это всего на час, так торопись скорее, Настя! И девушка, схватив корзину,
Глазам своим не веря, бежит фиалки собирать. Собрала - их там было множество
Немалое. Попрощавшись с Месяцами, Настенька,
Бежит домой, а когда вернулась, мачеха и сестрица встретили её сурово, фиалки нюхали обе,
Но не сказали Настеньке "понюхай", а девушка тем временем ушла к своей постели,
Заснула от большой усталости. А тётя Мотя всё-таки сердитая, и говорит: вот задам Настьке
Я задание, такое, что она уже не справиться. Ну, ладно пусть пока поспит - ведь не такая
Уж в глубине души я злая, нужен покой и Насте. Ну, пошли спать, душенька-Марфушенька."
И удалились тут они, и вскоре все заснули.
2
Но на следующий день тётя Мотя, мачеха, бабища суровая,
Задумала, как говорила ещё раньше, новый план, чтобы прогнать
Вон Настю. Подозвала она девушку, взяв прежде хворостину, и вновь
Даёт ей приказание: нам хочется с дочкою ягод, поняла ты меня, сладенькая?
Ступай в лес, принеси мне да Марфушеньке-душеньке,
Ну, так как в прошлый раз ты принесла фиалок нам." "Ах, боже мой, что вы говорите, матушка?
Слыхано ли, чтобы росли зимой под снегом ягоды! Такое невозможно. Не вернуться
Мне из лесу. Не пойду я, матушка!"
"Ах, как ты смеешься разговаривать! Ведь я приказываю, ведьма проклятая! И коль
Не принесёшь ягод, змея подколодная, хворостины моей попробуешь,
Да так, что мало тебе, медовенькая не покажется.
Всё косы повыдергаю!" - мачеха огромною подошвой топнула.
И, выгнав из дома Настеньку, закрыла дверь и заперла её
На ключ, а сама запела во всю глотку песню о себе. И снова не держала
Зла Настенька на тётю Мотю, попрощалась с ней. "Коль в чём я не права, простите." И идёт
В лес снова, там сугробы и не видно человеческого следу. Холод мучил девушку,
И до костей мороз её пробрал. Вот уж и огонёк вдали - пришла к нему Настя, а вокруг костра
Сидят двенадцать Месяцев. Они её, как в прошлый случай, к костру подпустили,
Дали погреться, да спросили, зачем пришла Настенька в этот раз. "За ягодами, дедушка Январь,
Хоть знаю, не растут они зимой, да мачеха тётя Мотя и сестрица Марфуша
Мне приказали принести им ягод, а иначе ведь они меня убьют."
"Какая злая у тебя..." "Нет, дяденька, она по сути дела вовсе не плоха, тётя Мотя, мачеха,
(Продолжение следует)