Про пользу пения на родном языке.
Зима 1942 выдалась необычно холодная, суровая.
Отец ушёл в армию в декабре 1941- перед своим 18 днём рождения.
И уже в начале февраля выгрузился на полустанке- с длинной трёхлинейкой, примкнул штык и построился топать к фронту- в валенках и шинели, полуголодный подросток.
Ослабел и стал отставать на марше- далеко топать до фронта, холод жуткий.
И не он один-много солдат отстало.
Отец сел на снег и стал задрёмывать, смертельная ошибка- так замёрзли тысячи до него и после. И совсем было пропал- стало тепло и навалился сон- да остановился около него другой солдат, заговорил с ним.
Русский у отца был плохой, он его только начал учить- осенью 1941.
Услышав акцент- солдат внезапно спросил-Аид?
Получив положительный ответ- перешёл на идиш, язык детства отца.
Мужик присел рядом- он был значительнее старше отца, лет за сорок, повыносливее чем подросток.
И мудрее.
Поговорили о родных местах, про отца-мать расспросил, отец оживился.
А давай споём- сказал мужик. И напел детскую песенку, немного сфальшивив пару нот. Вот это отца и спасло- он был музыкален, пел в синагогальном хоре, они даже с концертами выезжали...
Это нужно петь вот так- и напел , правильно.
А потом ещё пару песен спел своему новому знакомому.
Ну вот, что ,Менделе-поднимайся, пойдём дальше, догонять надо.
Потом ещё споём...
Встали и побрели, к ночи дошли до деревни, где остановился их полк.
Очень скоро после этого отца ранило и он уехал в госпиталь.
Никогда больше они не встречались- война раскидала, отец мне даже имени его не передал.
Но считал его своим спасителем. Его- и простую детскую песенку на родном языке, спетую посреди замёрзлых болот, в самом начале его войны.
Привычку петь и свистеть отец сохранил до глубокой старости, напевая, шёл на операции- задорно, внушая и мне храбрость, вызывая удивление медперсонала своими концертами.
Не забывайте петь- пригодиться.