Bolus drinking
Банально напоминать, что англосаксонское право основано на прецедентах. Тем не менее, из художественных фильмов и литературы у людей, незнакомых с реалиями, может сложиться впечатление, что адвокаты из англосаксонских судей верёвки вьют; подловят на мелкой казуистической неточности, так мало того, что подзащитного придётся оправдать, так и на будущее возникнет прецедент, который позволит уйти от наказания ещё сотням таких же умников.
«Не так это работает, господа», подумалось мне после нескольких лет общения с канадским правосудием в качестве судебного переводчика трёх языков (тем более, что была возможность сравнить с прежним опытом общения уже с российским правосудием). Англосаксонское право основано прежде всего на здравом смысле, на понимании того, что на всякий случай инструкцию не придумаешь, а если и придумаешь – не факт, что её автор имел право запрещать. Англосаксы потому и живут хорошо, что начальственный голос их не пугает, и тем более они не станут жертвовать собственными интересами ради непонятно чего. Вот договориться – пожалуйста.
Судебный процесс зачастую – видимая часть айсберга, а между судебными процессами (и отчасти в ходе процесса) происходит своего рода торговля. Судья в этой торговле – не жертва и не объект манипуляций, а лицо объективно заинтересованное. Судье важно увидеть, где тут мера и как не переборщить. Если будешь карать с максимальной строгостью по мелочам, то когда дело дойдёт до чего-то крупного – тебя просто уже не будут ни бояться, ни уважать.
Поэтому даже если адвокату удалось изощриться с изящной формулировкой – не факт, что этот случай станет прецедентным. Куда вероятнее, что это будет просто один из многих частных случаев со своими уникальными обстоятельствами. Судьи не жалеют ни бумаг, ни времени на формулировки, не дающие мелочам перерасти в прецедент.
Оборотной стороной является то, что канадский процесс – невероятно растянут во времени. Преступнику не надо питать иллюзий – для него / неё это всё равно будет как для той лягушки в котле на медленном огне. Если кто страдает, так это стороны гражданских тяжб. Потому, наверное, по гражданским делам канадцы обращаются в суды крайне редко (особенно резкий контракт тут с соседями-американцами) и предпочитают законные досудебные методы урегулирования.
Если же адвокат всё же сумеет (как ему / ей кажется) найти удачный прецедент, это ещё не победа. Прецедент ещё нужно суметь применить.
Это была присказка, а вот история.
На скамье подсудимых сидела симпатичная молодая женщина, а обвинение грозило ей лишением прав, крупным штрафом и в перспективе повышением страховки на автомобиль. Как читатель догадался, полиция застала мисс NN (вот так, чтоб не писать лишнего) за рулём в нетрезвом виде.
«Дело было так», поведал констебль. «Патрулирую я свой сектор в даунтауне и тут вижу, что автомобиль проехал навстречу мне как-то неровно. К тому же с выключенными фарами. Непорядок, подумал я, развернулся и последовал за нарушителем. Автомобиль вскоре остановился, тут я к нему подошёл, вижу водительницу (показал на NN), от неё явно несёт алкоголем, я предлагаю подышать в трубку – та в отказ. Тогда я препроводил её в участок, где она, наконец, согласилась подышать в алкотестер. Зашкалило – мама не горюй!»
Дальше последовали цифры и расчёты, сколько надо было выпить и за какое время до тестирования, чтобы показатель дошёл до такой отметки.
Сторона обвинения пригласила независимого эксперта – специалиста по калибровке алкотестера, который подробно рассказал, как калибруются приборы, что означают их показания, каким количества выпитого алкоголя они соответствуют, и как выглядят кривые снижения показателя алкотестера с течением времени, прошедшего после выпивки.
Читатель может удивиться: зачем такие сложности? (к слову, процесс изначально планировался на два дня, но удалось уместить в один). Дело было в том, что адвокатша подзащитной, тоже молодая и симпатичная, обнаружила, как она убедила свою клиентшу, железный прецедент под названием bolus drinking.
Прецедент этот, случившийся несколько лет назад, действительно оказал воздействие на канадское право и даже удостоился упоминания на сайте канадского Минюста:
http://www.justice.gc.ca/eng/cons/mtpcc-mdccmt/5.html
В прецедентном случае защита обосновала, что хотя уровень алкоголя в крови подзащитного зашкаливал, это случилось не сразу. Тот якобы сел за руль немедленно после того, как выпил, и пока он проехал короткую дистанцию – алкоголь, мол, не успел ещё всосаться в кровь в достаточной мере, чтоб превысить норму (у подзащитного были права серии G Full, позволяющие очень небольшой процент алкоголя в крови). Потом, понятно, уровень вырос, но это якобы произошло по дороге от машины к полицейскому участку.
Поскольку в случае обоснованного сомнения в обвинении суд обязан оправдать подзащитного, в прецедентном случае так и произошло. Именно этот прецедент и захотела использовать адвокат моей клиентши, мисс NN. Мол, выпила бутылку и тут же за руль. Причиной было, по её словам, сильное душевное волнение, вызванное ссорой и расставанием с молодым человеком.
Как говорится, не на того напали. Канадские судьи обычно мягки и вежливы, как коты, которые всё равно не выпускают мышь из лап.
Выслушав аргументы, судья попросил эксперта по алкотестерам ещё раз напомнить, сколько времени должно было пройти при условии, что обвиняемая говорила правду и действительно выпила целую бутылку вина. Было названо время в 40-50 минут.
Затем судья попросил помощницу подключить лэптоп к проектору. На лэптопе он открыл Гугл-карты и предложил измерить расстояние от дома подзащитной, где, по её словам, и состоялся акт сольного распития, до места, где констебль установил corpus delicti, рассчитать время поездки, и прибавить к нему дорогу до близлежащего полицейского участка. Получалось, чтобы доехать до места и не опьянеть, подзащитная должна была гнать свою машину с сильным превышением скорости, причём непрерывно (что, к слову, само по себе создавало опасность движению и тянуло на немаленький штраф). И то, автомагистраль составляла лишь часть дороги, а до и после неё были узкие улочки жилых кварталов, где попробуй разгонись до 200 км/ч – везде машины запаркованы, и не всегда удобно.
«Ну разве что она проскакивала все светофоры на красный», заметил судья.
«Нет, Ваша честь, вряд ли она нарушала правила», заметил констебль, «наши камеры на перекрёстках ничего не фиксировали».
«Значит, остаётся предположить, что самую быструю часть дороги - по автомагистрали - Вы неслись», это уже к подзащитной, «с крейсерской скоростью в 250-300 км в час. Я не спрашиваю, как Вашей машине это удалось – может, у Вас был особый двигатель. Но Вы помните, каковы штрафы за превышение скорости на такую величину? Я уж не говорю, что и в этом случае Вам придётся лишиться прав».
Подзащитная, услышав про ещё один возможный штраф, тут же стала активно отрицать превышение скорости. Адвокатша ничего и сказать не успела, как конструкция защиты рассыпалась. Впрочем, по большому счёту, она бы рассыпалась и без этого. Слишком много необычных факторов должно было совпасть, чтобы сложилась та картина, которую обосновывала защита.
Поэтому симпатичной подзащитной пришлось-таки расстаться с правами. Зато я выучил новое выражение.