В 1992 году ездил с товарищем в Югославию помочь братушкам сербам. Не волонтёрами, конечно - семьи-то кормить надо было. Платили нам хоть и не очень, но за месяц выходило ориентировочно больше чем за пять-шесть лет безупречной службы в армии раннего постсоветского периода.
Однажды сидим загораем на блок-посту, коих тогда югославам пришлось понаставить на всех приграничных дорогах, чтобы предотвращать набеги мусульманской народной полиции на сербские деревни. Редкая тишина, птички поют, солнышко светит. Расслабились.
И тут выезжает на нас кортеж. Рация предупредила: «ООН едет, не стреляйте». Чиновники, генералы, иностранцы. Журналисты первыми вылезли, вокруг забегали, засуетились. Одни фоткают, другие интервью дают. А нам-то что?! Нас двое, хоть блок-пост и в чистом поле, но оборудован по всем правилам.
Наснимавшись политиков, какая-то фифа подошла и обратилась к нам: а где местное население? Я хоть английским и владел в рамках армейского спецкурса, но в предыдущих командировках уже поднабрался. Говорю: деревня только через километр, а это дорога через поле, откуда здесь взяться людям. Журналистка не унимается - давно ли вы тут, откуда вы родом, зачем вы мусульман притесняете. Ответил на что счёл нужным и уже готовился было отвернуться, но она спрашивает: на других дорогах стоят чехи и немцы и у них проблемы: по дороге всё время ходят мародёры, а у вас никого, хотя и дорога лучше и направление короче. Это, наверное, из-за полицейской ленты, которой вы перегородили дорогу?! Но это же ненастоящий забор, не унималась она, вы даже не заметите как через него пройдут гости с той стороны. Ну что тут ответишь - пожал плечами, откуда, мол, мне знать. А сам думаю: «забор у нас может и ненастоящий, зато пулемёты настоящие».