Несмешные истории

Живу на первом этаже, окна без решёток. Лежу как-то ночью в кровати, думаю о всяком разном и тут слышу шуршание под окном, затем звук разбитого стекла и в спальню залазит какой-то небритый мужик, который, ухмыляясь и демонстрируя отсутствующий передний зуб, говорит: "Зря ты решётки не поставила". Проснулась. Хвала богам, всего лишь сон. Но, глянув на окно, затряслась в ознобе, так всё реалистично было. Наутро же первым делом позвонила в фирму, занимающуюся установкой решеток, и попросила их как можно быстрее приступить к работе. Через неделю всё установили, и я наконец-то почувствовала себя в безопасности. И в первую же ночь с новыми решетками, около полуночи, услышала шуршанье под окном, звяканье и ругань, мол, "ещё неделю назад тут ничего не было, отвечаю". Тихонько позвонила в полицию, и грабителей повязали в тот момент, когда они эти решетки пилить пытались. Один из них был небритый и без одного переднего зуба. Не знаю, кто меня предупредил во сне, но большое ему спасибо.

Подруга сестры решила наказать мужа за то, что тот с чем-то с ней не согласился и ушла жить к маме. А муж, сволочь такая, не звонит и не звонит, прощения не просит. Решила проверить, чем он занят в её отсутствие внезапным приходом вечером после работы под предлогом вещи забрать кое-какие. Приходит она значится домой, а мужик ейный пьяный в доску за компом в танки играет, неожиданно для неё оказалось, что муж не умер с голоду, полный холодильник еды, квартира при этом не засрана. Никаких извинений она не услышала и под игнор мужа ушла из квартиры.

Через пару недель решила проверить не ушел ли муж в запой на радостях, так как на работе сказали, что он взял отпуск.

Заходит в квартиру, а там левая баба в её халате на кухне что-то готовит, а муж голый и трезвый спит на кровати в спальне. Чуть инфаркт говорит не случился. Устроила скандал с битьем посуды и попыткой выцарапать глаза нахалке. И во время этого всего она узнаёт, что муж подал на развод еще 2 недели спустя как она ушла от него. Левой бабой оказалась танкистка, которая с её мужем играла не один год вместе, по её словам и приехала она с другого города по его приглашению. Подруга сестры сказала, что никак не могла поверить, что её муж бабник, потому как выпивающий и играет в игры.

Муж от развода отказываться не хочет, говорит, что понял свою ошибку и теперь живёт гораздо счастливее!

Небезынтересна история опубликования в СССР роман братьев Стругацких «Обитаемый остров» — рассказ про страну, в которой работают башни облучения, превращающие людей в покорное население. Для того, чтобы книга была напечатана, нужно было показать, что над ней долго и плодотворно работал редактор — тогда в случае чего вся вина ложилась на него — это он пропустил крамолу.
«Обитаемый остров» пробивал через издательство видный критик Самуил Лурье. Он объяснял, что если, допустим, автор давал такой образ: «Трещины будто паутина на старом бетонном покрытии взлетной полосы военного аэродрома», то весь этот образ летел в помойное ведро сразу, без задержки.
Почему? Ну, во-первых, плохое состояние взлетной полосы — это недопустимо. Никаких трещинок на военном бетоне быть не может. А во-вторых, куда важнее: никто не должен знать, из чего сделано покрытие на взлетных полосах наших военных аэродромов. Упомянул бетон — в корзину.
А теперь собственно про творческий метод работы с машинописным текстом Самуила Лурье:
«Я рукопись Стругацких топтал…» — «КАК?» — «Ногами, в ботинках. Приехал к Борису Натановичу на улицу Победы. Разложил на полу листы машинописи, надел ботинки и потоптал листы. Потом снял ботинки. Помял листы и приступил к работе. Я густо зачеркивал одно слово, ставил на полях корректорский значок, писал синоним; если лень было подбирать синоним, писал то же самое слово. Густо зачеркивал абзац, на полях ставил красным вопросительный знак…
Брал неаккуратно оторванный листок бумаги, писал от руки, неразборчиво, или тот же абзац, или абзац с переставленными словами. Приклеивал листок бумаги. Обязательно канцелярским клеем, можно сбоку, можно внизу, тогда через весь текст — стрелка. Я проработал так всю машинопись. И когда пачка грязных, истоптанных, смятых, исчерканных листов с кое-как приклеенными (сбоку, снизу) клочками бумаги, с вопросами на полях, поступила в Главлит, никто и смотреть не стал, что там братья придумали и написали. В набор. Видно же, что редактор работал.

Никита Елисеев

Про уголовные дела.
Часто говорят что-то типа ну вот доказательства собраны, он подписал признательные, всё дело можно закрывать. Ваще нет такого термина у нас в РФ. В таком случае дело считается раскрытым. А в самом начале дело не открывают, а возбуждают. В случает если дело осталось нераскрытым, то его приостанавливают.
И вообще прикольно когда в одном кабинете сидят следователь СК, оперы и эксперт-криминалист. Причем один и тот же эксперт часто и на место преступления выезжает и трупы препарирует. На практике тут требуется разная квалификация и это разные люди и рабочие места у них в разных кабинетах и в разных отделах. А следователь и оперы вообще в разных ведомствах чаще всего. Ну про "пробивку" номеров телефона и машин. Опер смотрит в монитор и сразу за минуту узнает хозяина телефона и авто )

А еще вообще прикольно как опер входит в незнакомую квартиру и держит пистолет двумя вытянутыми руками. В таком случае любой практичной деревяшкой дал ему по рукам и всё, он обезоружен. Ну и смешно что и опера и следователи легко владеют навыками рукопашного боя.
Работа следователя наиболее реально показана в сериале "По обоюдному согласию".

СУДЬБА ЗВЕЗДЫ ФИЛЬМА «ЦИРК»

Всемирно известная кинокартина «Цирк» вышла в 1936 году и вошла в золотую классику советского кинематографа. Она стала для советских зрителей настоящим гимном равенству и братству всех людей, невзирая на национальность и цвет кожи.
Трогательный темнокожий малыш, которого передавали друг другу на руки советские люди в фильме, прожил интересную жизнь. Сын американского кинематографиста и советской художницы, в кино он попал случайно – и сразу стал звездой.
Во время войны Джеймс Паттерсон оказался в детском доме под Свердловском, а когда повзрослел – выбрал карьеру военного моряка. При этом о детстве и юности Джима известно довольно много, а о зрелых годах – почти ничего.

Трогательная сцена

Любовь Орлова сыграла в фильме «Цирк» иностранную артистку Мэри, которая скрывает свою тайну – маленького темнокожего сына, опасаясь неприятностей. И не подозревает, что в СССР темная кожа – вовсе не повод для огорчений, в отличие от расистских США. Судьбе экранной героини сочувствовали все зрители, и мало кто мог сдержать слезы во время знаменитой сцены – когда спящего кудрявого малыша передают с рук на руки под нежную колыбельную. Расскажем, как жилось в нашей стране Джеймсу Паттерсону и почему он не стал актером, когда вырос.

Долгие поиски темнокожего малыша

Режиссер Григорий Александров, приступая к съемкам музыкального фильма «Цирк», руководствовался вполне четкой и ясной целью: картина должна была прославлять советских граждан, справедливых, добрых и сердечных, и подчеркнуть бесчеловечность «заокеанского» строя, где расисты не дают нормально жить людям с другим цветом кожи. На главную роль, естественно, он взял свою жену, Любовь Орлову: она сыграла американскую циркачку Мэри с незаконнорожденным темнокожим малышом. Вот этого-то малыша киношникам пришлось искать долго и безуспешно. Ну не было в стране подходящих детей! Ассистенты побывали даже в цыганских таборах, надеясь на удачу, - но даже самые смуглые ребятишки все-таки не «тянули» на роль афроамериканца.
Когда уже почти потеряли надежду, мальчик, идеально подходящий на роль, нашелся в Москве. Маленький Джеймс был сынишкой американского диктора Ллойда Паттерсона. Когда-то он прибыл в Советский Союз и был потрясен тем, как к нему отнеслись в нашей стране: после расовой дискриминации, которой он подвергался на родине, здесь его ждали искреннее добросердечное уважение. Тогда ему было всего двадцать лет. Парень решил остаться и стал гражданином СССР.
Вскоре он женился на художнице Вере Араловой. Семья получилась крепкой и дружной. У Ллойда и Веры родились трое сыновей. Одного из них, очень похожего на отца, назвали Джеймсом. В неполных два года он и сыграл свою звездную роль в фильме «Цирк».

Бабушка-красавица

Незадолго до начала съёмок в Москву прилетела бабушка Джеймса – мама Ллойда. В ее жилах текла индейская кровь, и она была настоящей красавицей: статной, гордой, величавой. Рассказывали, что режиссер Александров буквально потерял голову, увидев гостью. Он очень хотел снять ее в своем фильме. Но бабушка Джеймса даже не стала его слушать. У себя на родине она занималась важным делом – боролась за права «цветных», и не собиралась отвлекаться от политической деятельности ради кино и прочих «глупостей».

Дружба с Любовью Орловой

В процессе работы над фильмом семья Александрова и Орловой постоянно общалась с семьей Паттерсона и Араловой. Ллойд помогал Любови Петровне освоить акцент, с которым ее героиня должна была произносить русские слова и фразы. Они подружились, и потом еще долго общались – Орлова приглашала их на семейные праздники, и трое темнокожих ребятишек со своими родителями были частыми гостями в доме актрисы и режиссера.
А уж маленького Джимми (Джеймса) актриса считала чуть ли не собственным ребенком – настолько сильно привязалась к малышу за время съемок.

Эвакуация и детский дом

Когда началась Великая Отечественная война, Джиму было около восьми лет. Вместе со всей семьей его эвакуировали из Москвы. Маме, Вере Араловой, пришлось очень много работать, и детей определили в детский дом под Свердловском (Екатеринбургом). Там мальчики провели два года, а потом удалось вернуться в Москву. Правда, не всем: Ллойд, отец Джима, пропал без вести.

Офицер-подводник

В Москве Джим не раз получал предложения сняться в кино – очень уж впечатлила всех его роль в «Цирке». Но подросший мальчик выбрал для себя другую дорогу – он поступил в Нахимовское училище и стал офицером-подводником. Много раз его знания, умения и какая-то сверхъестественная интуиция помогала подводной лодке, на которой он служил, избежать катастрофы. Позднее Джеймс Паттерсон рассказывал в интервью о том, что мог бы дослужиться до адмирала – командование намекало об этом: ведь темнокожий адмирал мог бы стать наглядным примером того, что в нашей стране все равны.

Поэт и писатель

Но прошли годы, и Джеймс стал чувствовать в себе другое призвание – он начал писать стихи. Осознав, что это для него интереснее флота, он окончил Литературный институт. Из-под пера «русского американца» вышло немало стихов и прозаических произведений. Он ушел в запас и все время отдавал творчеству. Ездил по стране, выступая перед читателями, - его всегда принимали тепло и дружелюбно, для всех он был, в первую очередь, малышом из знаменитого фильма.

Неудачная женитьба

Личная жизнь у Джеймса не сложилась, несмотря на то что он всегда был очень привлекательным парнем. Он полюбил девушку по имени Ирина – веселую, жизнерадостную добрую. Женился. Но мама восприняла его любимую в штыки. Возможно – потому, что у Ирины уже был ребенок от предыдущих отношений. А возможно – Ирина, работавшая учительницей, показалась ей недостойной ее сына «простушкой». Словом, семейная жизнь у Джеймса и Ирины не заладилась, детей не было, и вскоре они стали жить порознь.

Эмиграция

После распада Советского Союза Джеймсу попросту стало не на что жить – впрочем, как и многим гражданам нашей страны. Он уехал в США – в надежде на удачу. Но и там чуда не произошло: его никто не ждал на исторической родине, да и английского языка он почти не знал. Некоторое время Джеймс вращался в среде таких же, как он сам, эмигрантов. Жил впроголодь. Издавать его книги не хотели.

Грустный финал

Потом, в возрасте 90 лет, скончалась его мама – Вера Аралова. Это стало серьезным ударом, Джеймс очень любил маму и долго не мог оправиться после ее ухода. Он практически перестал есть, не выходил на улицу, вообще не вставал с кровати… Соседи, испугавшись за его жизнь, вызвали «скорую», и Джеймс долго лежал в больнице.
Что было с ним дальше – неизвестно: последние десять лет Паттерсон не выходит на связь. Если он жив – то ему уже исполнился 91 год. Поклонники старого фильма «Цирк» и маленького темнокожего актера надеются, что старость Джеймса Паттерсона наполнена не одними только утратами и разочарованиями, и что, может быть, он еще приедет в Россию.

НИКОЛАЙ ГОРБУНОВ

"Высший пилотаж"-3
Еще одна история о "гибкости" мышления в интеллектуально насыщенной среде. Предыдущая одноименная- в https://www.anekdot.ru/id/1503684/

Наверное, молодой генерации небезынтересно будет узнать, что и в советские времена, в разгар холодной войны, существовало ощутимое общение советских ученых с мировым наукой, включая из стран вероятного противника. Но делалось это под присмотром "старшего брата", в меру деликатно, неназойливо. Меня, как и полагаю многих других, такой присмотр в основном устраивал. Было понимание, что так надо, что мир, к сожалению, не един. Хотя Брежнев под камеру лобызался чуть ли не взасос то с одним, то с другим главой государства. И все понимали, что это не политическая проституция, а действительно стремление к миру.
Конкретно присмотр этот проявлялся в перлюстрации корреспонденции, как отправляемой, так и приходящей. Хотя не припомню, чтобы это слово произносилось, но забугорные конверты мы получали обычно аккуратно раскупоренными, а все отправления без исключения отдавались для отправки в незакупоренном виде. Это была и переписка, связанная с нашими публикациями в заграничных изданиях, равно как и с участием в заграничных научных форумах. Были и бесконвертные почтовые открытки к авторам публикаций в зарубежных изданиях с просьбой прислать оттиск, поскольку ксероксов либо других доступных копировальных возможностей в ту пору не было. Гораздо реже, но и из-за бугра приходили порой аналогичные просьбы.
Канцелярия НИИ раскладывала приходящую корреспонденцию по как бы внутриинститутским почтовым ящичкам подразделений, закрываемым на индивидуальный ключ, экземпляр которого имелся и у руководителя подразделения.
Наш начальник сам забирал из почтового ящика присланное, отбирал свое, а остальное или заносил сотрудникам, если к ним намеревался заходить, или оставлял у своей секретарши, а она уже разносила по комнатам в подразделении.

Но тут случилась перестройка, с провозглашенными в том числе гласностью и перестройкой. КГБ стали открыто критиковать, вплоть до самой высокой трибуны Съезда Верховного Совета СССР.
А с корреспонденцией ничего не менялось.
В очередной раз, когда начальник принес раскупоренное письмо моему коллеге, сидящему за соседним столом, тот сказал начальнику:
-Иван Иваныч, так вроде же уже отменили перлюстрацию...
На что начальник, махнув рукой, высказался в том духе, что дескать это все лишь говорильня, что эта тяжелая махина все еще продолжает крутиться по инерции.

Где-то через полгода начальник убыл в отпуск. Возвратившись, зашел ко всем утром, бодрый и жизнерадостный, и ушел к себе. В конце дня он вновь заходит к нам в комнату, но уже лицом красный как рак, таким я его прежде никогда не видал. Подходит к моему вышеупомянутому коллеге, и начинает что-то путано, сбивчиво говорить, смысла я не уловил. Коллега же все это молча выслушал, не проронив ни слова. Лишь слегка иронически-улыбчиво, но вежливо смотрел прямо в глаза начальнику.

Меня разбирало любопытсво, что все это произошедшее значило? В один из следующих дней я не выдержал, и спросил коллегу об этом. Тот, немного помолчав и подумав, поведал мне следующее:
"Перед тем, как уйти в отпуск, начальник назначил меня официально исполняющим его обязанности. Передал мне ключ от почтового ящика, чтобы я регулярно вынимал корреспонденцию. В один из дней я увидел конверт, адресованный мне. ОН НЕ БЫЛ РАСКУПОРЕН!!!! Я аккуратно раскупорил его над паром, вынул письмо, вложил в конверт другой листок с запиской, заклеил конверт и вновь положил в почтовый ящик, и больше этот конверт не трогал. По возвращению начальника из отпуска, я передал ему ключ от почтового ящика."
-Так а почему он был красный, и что-лепетал тебе?- спросил я коллегу.
-Он пытался объяснить, почему он вскрыл конверт, адресованный мне.
-А что ты там написал на листке?
-Ну вот, Иван Иваныч, Вы и попались.

П.С. Я далек от мысли подавать этот случай как типичный. Тем более что в День науки.
Ну, за гибкость мышления!

Зигмунд Фрейд рассказывал, что придумал технику укладывать своих пациентов на кушетку, потому что не мог выносить, когда на него смотрят другие люди по восемь часов в день.