Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказываю от первого лица (так удобнее). А так – хотите верьте – хотите нет:))
Сказка о Золушке №ХХХ
Давно это было… Правда страна Советов уже закончила свое существование и уже начали робко пробиваться первые коммерческие палаточки и другая рыночная экономика. Народ трудился, бегал по магазинам в поисках съестного и одежи, а вечерами (отдельные счастливчики) смотрели видео, а остальные – программу «Время». И вот однажды, прекрасным весенним вечером приходит ко мне подруга со странным вопросом – «нет ли у тебя на примете, - говорит, - девушки, русской национальности и не замужем?» «Так, говорю, полстраны такие, а зачем надо?», - спрашиваю. И рассказывает мне подруга такую историю. Уехала, говорит, во время революции дворянского рода семья в Штаты. Обосновались там. Не конфискованные большевиками денюжки приумножили и жили долго и счастливо там до настоящего времени. Но вот беда. Осталось не много членов той семьи – 80-летняя бабулька – владелица несметного богатства, в денежном выражении миллионов несколько, да внучок ее великовозрастный – 30 лет от роду. И съехала у той бабульки крыша на почве любви к исторической Родине – непременно желала женить внучка на исконно русской девице, да чтоб родилась и воспитывалась она с детских лет непременно в России. А то, говорит, внуку, - не получишь ни цента наследства, все отдам в приюты. - А ты-то здесь с какого боку? – спрашиваю. Отвечает: - Была, говорит, я в той Америке, в командировке, познакомилась с бабулькой той. Она и высказала заветную мечту и просила содействовать в таком деликатном деле. Я обещала, говорит, так что давай искать русскую невесту. Начали… На первый же звонок знакомым по телефону с вопросом «А не хотите ли вы выйти замуж за американского миллионера?» нам вежливо предложили бесплатную помощь отечественной медицины. На улице тоже с таким вопросом подходить к людям опасно. И тут вспоминаю – есть такая девушка, которая нам нужна. Соседка даже. Правда ни умом, ни красотой не блещет – ну так в заявке этого и не указывалось. Приходим, здороваемся, объясняем ситуацию – будешь в стране развитого капитализма жить, говорим, в деньгах, как в сору копаться, наследников нарожаешь древнего дворянского рода, короче – будет тебе счастье. Девица подумала недолго и говорит – а нафига? Мне и здесь неплохо – вот окончу ПТУ, работать пойду, а в Америку, говорит, не поеду – боюсь. Месяц мы ее уговаривали – уговорили. Подруга бабульке-миллионерше отписала телеграмму, мол, воля ваша исполнена, вылетаю первым же рейсом для подготовки апартаментов для будущей принцессы. Девице были в сжатые сроки выправлены необходимые документы для отправки к будущему мужу и даны подробные инструкции о технологии законного пересечения границы. Встречать девицу в аэропорт подруга приехала с бабулькой. Ну не терпелось той увидеть настоящую русскую девушку изготовленную Советами конца двадцатого века. Когда к самолету подали трап и почти все пассажиры вышли из самолета, подруга моя увидела ее – девицу нашу! В оранжевых махровых гольфах, юбке в крупную клетку и прическе «химия за 2.50». Подруга, у которой зрение получше бабулькиного, пережив микроинфаркт и понимая, что старушка ни в чем не виновата и такого потрясения не выдержит, бежит к нашей девице и через все черные ходы аэропорта увозит ее в направлении магазинов и парикмахерских дабы привести в божеский вид. Бабуле объявляется, что девушка устала от перелета через Атлантику и после непродолжительного отдыха будет готова познакомиться с будущими родственниками с удовольствием выпьет чашку чая в не очень шумном заведении. Вечером того же дня бабуля и внук познакомились наконец с нашей девицей. Бабуля была в восторге, внучок в ужасе, но мнение его никого не волновало. Даже после того, как девица-красавица выложила прямо на стол во время торжественного обеда двухрублевую косметичку и начала подкрашивать губы и ресницы, бабуля была в полном умилении и полна решимости довести начатое дело до конца. Вот собственно и все. Свадьба состоялась. Внук получил наследство и русскую жену. Бабуля – полное удовлетворение своих мечтаний, а моя подруга – небольшое вспоможение за хлопоты. Правда, девица наша мужа редко видит – все больше через адвокатов общаются. Но живет хорошо и, говорят, даже английский язык учит…
Голосистая ты моя …! Друг у меня женился на третьем курсе института. Жена красавица, а вот с тещей не повезло. Тем более, что жить молодым пришлось у нее, вплоть до окончания высшего учебного заведения. Уж больно крикливая попалась вторая мама, чуть что не так - взвывала как пилорама. Друган говорит, что иногда даже уши ватой затыкал. Ну короче, как бы там ни было, а после института, кстати сельскохозяйственного, распределили их в какой-то совхоз. Дали домишко, и зажили они весело и счастливо. Друган, мужичок хозяйственный, живность развел, курочек, поросеночка, еще что-то там! Живут! Года через два приходит от мамы жены телеграмма, мол, встречайте - приезжаю! Супруга засуетилась, планы строит. Петушков планирует несколько штук зарубить, маму домашней курятиной покормить. Друган говорит, что как приедет, так и зарубим, чтобы свеженькое было. Теща приехала вечером. И сразу начала устанавливать свои порядки. Другана на основе прошлых воспоминаний чуть кондратий не хватил, и созрел у него ночью коварный план. В полчетвертого утра жена засобиралась на утреннюю дойку, она на ферме заведующей работала. Вместе с ней и теща подскочила, а другану на работу к восьми, он еще лежит. Теща опять начала базлать, мол, доченька ее трудяга, а зять тунеядец. Жена ушла, друган встал. Сидит на кухне чай пьет, теща на повышенных тонах объясняет ему политику семейной жизни. И тут за окном петушок закукарекал. Друган делает зверскую рожу, хватает топор, и в загородь с курами. Хватает петуха, и хрясь по шее, полуфабрикат готов. Притащил на кухню, бросил в тазик. Городская теща от этого действа охренела. Орет, ты что же, мол, ирод, наделал! А он ей объясняет, что нервы ни к черту стали, громких криков не переносит. Тут следующий петух закукарекал. Друган опять делает зверское лицо и с криком - НУ, МАТЬ ТВОЮ …! вылетает во двор и повторяет процедуру. Хрясь, и следующий петушок уже полуфабрикат. Теща уже не возмущалась, и смотрела на зятя как-то косо. Тут третий закукарекал. Все повторилось. Теща до самого ухода зятя молчала как рыба. Пришел он на обед. Жена петушков ощипала и суп варит. Когда тещи на кухне не было, она его и спрашивает: - ТЫ, МОЛ, НЕ ЗНАЕШЬ, КОЛЯ, ПОЧЕМУ НАША МАМА ШЕПОТОМ РАЗГОВАРИВАЕТ?
Давным-давно знакомый альпинист взял неделю отпуска и поехал в горы. Недели, как обычно, не хватило, но за невыход на работу без причины наказывали. Поэтому из ближайшего поселка он дал телеграмму: "Вынужден задержаться кавказе причина гигантский дюльфер". Это была правда: дюльфер - альпинистский способ спуска...
Довелось мне в свое время послужить старшиной отделения хирургии в госпитале дивизии. Военный госпиталь - не самое подходящее место для веселых происшествий. Но казусы иногда - случались.
Поступил как-то в отделение с приступом аппендицита паренек. Музыкант из оркестра дивизии. Звали его Серега, по-моему. На чем играл - не помню. Дул во что-то. Вообще, многие мелкие детали стерлись из памяти за давностью лет. Да они и не имеют большого значения.
Резать его сразу не стали. Оперблоки были заняты, да и приступ на момент поступления вроде прошел. Положили «на сохранение». Была такая практика. В течение нескольких дней больного наблюдают. Если приступ повторится - на стол. Если нет - под зад коленом, служить дальше. Одним из условий ожидания рецидива была жесткая диета. В сутки - стакан несладкого чая и сырое яйцо. Призрак сальмонеллы еще не бороздил бескрайние просторы нашей Родины.
Освободившись после серии плановых операций, майор Лукашов, главный хирург и начальник отделения, заглянул к музыканту, поинтересовался состоянием. А мне перед уходом с работы наказал строго-настрого: «За трубачом присматривай. Если что - звони. И главное, - смотри, чтобы он втихаря не нажрался чего-нибудь».
Первый вопрос, который задал мне музыкант, когда я вечером зашел к нему познакомиться и поинтересоваться самочувствием, был: - Слышь, старшина. А чего сегодня на ужин? Я говорю: - Как обычно. Омары в винном соусе. Лососина на углях. На десерт - сливочное мороженое и ананасы в шампанском. Но ты отдыхай. Поскольку дня на три освобожден от тяжкой доли пожирателя госпитального пайка. И мы пошли курить. Чувствовал себя больной нормально, если не считать обильного слюноотделения по причине зверского голода. Но, на мой взгляд, голодная смерть ему не грозила. Излишний вес распирал его пижаму со всех сторон. Я еще подумал, что не хило живут музыканты, раз могут отрастить себе такие щеки на первом году службы. Поболтавшись со мной по госпиталю и проникнув доверием, Серега поведал мне истинную подоплеку своего приступа. Взяв с меня клятву молчать как рыба. Надо было, видно, парню с кем-то поделиться терзавшими его душевными муками. На самом деле никакого приступа-то и не было. Трубач элементарно закосил, симулировав симптомы. Причина, как ни странно - приезд любимой девушки. До армии, на гражданке, Серега лабал в ресторане, вел соответствующий образ жизни и недостатка в женском внимании не испытывал. Но перед самой армией случилась у него любовь. Вплоть до взаимных обещаний хранить верность и жениться сразу после дембеля. Суровая армейская действительность многое меняет в сознании человека. Тоску по дому и разлуку с любимой Серега глушил, кроме традиционных тягот и лишений, общественной нагрузкой. Вел, по заданию командования, в местной школе какой-то музыкальный кружок. Где и втюхался по уши в молоденькую пионервожатую. Та ответила взаимностью, отношения их не остались незамеченными, и отцы-командиры уже потирали руки в надежде Серегу женить и оставить на сверхсрочную. Тем более что папа пионервожатой оказался какой-то шишкой в штабе дивизии. Пиздец подкрался в виде телеграммы от пассии, оставшейся на гражданке. «Встречай, выезжаю, лечу на крыльях любви, трали-вали». Терзаемый душевными муками, честный, но слабохарактерный трубач не счел для себя возможным никого обманывать. Но и выяснения отношений боялся как черт ладана. И не придумал ничего лучше, как залечь в госпитале и переждать осаду. Чтоб потом дистанционно решить все вопросы. Запутался, короче, парень в двух девках. Хотя, на мой неискушенный взгляд, единственной и настоящей его любовью по жизни было - пожрать. Только о еде он говорил много, толково, и с неподдельной страстью. - Слышь, трубач. Ну так если она приедет, ее же и в госпиталь без проблем пропустят. - Не пропустят. Я с пацанами на КПП дивизии договорился. Наплетут ей чего-нибудь. Типа - отправили в командировку. Ну и ты на крайняк подстрахуй. Я в долгу не останусь.
На следующий день с КПП позвонили и сообщили, что опасность миновала. Гражданская любовь явилась, получила оборот, расстроилась, поплакала, оставила две сумки с продуктами и отбыла восвояси. Серега радостно потирал руки. Одна проблема рассосалась.
Еще через день, так и не дождавшись рецидива, его выписали. Голодный, осунувшийся за три дня, но веселый музыкант тепло со мной попрощался и обещал передать каких нибудь вкусняшек, привезенных из дома. - Эх! Знал бы ты, какие она пирожки печет! - аппетитно-задумчиво говорил Серега. - Это единственное, о чем я жалею. У пионервожатой так не получается. - и, подумав, добавил: - Хотя она старается. И побежал дуть в свои трубы.
А часа через три его привезли обратно. Скрюченного, бледного и практически без сознания. Диагноз был скор и безжалостен. Заворот кишок. Причина тоже понятна. Вырвавшись из госпиталя, несмотря на все предупреждения и предписания врача, голодный трубач сожрал под жареную картошку практически все, что привезла любящая подруга. Отвел душу. Корчило его, несмотря на обезболивающее, со страшной силой. По дороге в экстренный оперблок, в период кратковременного просветления, он открыл глаза и сказал: - Понял, старшина? Бог - не фраер. Все видит. Медсестра Леночка, катившая со мной каталку, разумно возразила: - Да при чем тут Бог! Жрать меньше надо! «И с бабами своими вовремя разбираться» - добавил я про себя.
Вправляя бедолаге кишки, майор Лукашов отсандалил и ни в чем неповинный слепой отросток. - Заодно уж. Чтоб лишний раз не резать. Потом злорадно добавил. - Кстати! Звонил какой-то полковник со штаба дивизии. Интересовался здоровьем этого бойца музыкального фронта. Просил его заодно и кастрировать. Шустрые у нас какие трубачи, а? Если у нас трубачи такие героические, что уж говорить про войска? А, старшина? Сила!!! Мощь!!! И привычно загудел из-под марлевой повязки: «Непобеди-и-имая! Пум! И легенда-а-арная! Пу-пум! Па-рам-пам-пам-пам-па-ра-ра-ра-па-пам…! »
К вопросу о том, что нужно сделать, чтобы засунуть жирафа в холодильник… В общем, тяга такая. Возвращаюсь недавно из командировки и по традиции иду навестить родителей. Вижу нечто странное - мама сидит в комнате за компом (использующимся, кстати, исключительно для игр, и исключительно младшей сестрой) и, с довольной ухмылкой, что-то печатает с листов. Несколько в недоумении, даже не решаюсь подойти (где поцелуи-обнимашки и пр.??, абыдно..). Тут она поворачивается и, с гордостью строителя Китайской стены, положившего последний камень, говорит: - Ну, наконец-то, все! Подхожу. Ритуально целую маму в крашеную макушку, а сам смотрю, что на листах. Вижу текст - не хилый, исписанный маминым мелким, отработанным еще на институтских конспектах, почерком (листов - 5, в компьютерном варианте, оказалось все 25 стр. и это - 12-ым Times..’ом!!)… (Кстати, сам почерк лично я помню только по давнишним милым запискам на кухонном столе, типа… плов на печке, суп в холодильнике Целую, мама…) Короче, мысли в голове варьируются вплоть до итоговой жалобы в ЖЭК за все 30 лет мученической жизни в этом … доме. Все оказалось гораздо прозаичнее, но отнюдь не банально. Надобно сказать, что моя сестренка доканчивает в этом году школу, грузят деток конкретно, и я пердически и давно помогаю ей делать рефераты (если, конечно, это не отнимает у меня более 60 сек), что вызывает у отставших от жизни родичей чувство признательности и законной гордости за умницу-сына. Я же бесстыдно пользовался плодами людского невежества, да еще всячески старался поддержать и укрепить имидж брата-акробата и вообще всеобщего любимца, делая поделки и для наивных и молоденьких подружек сестренки, коих набралось не меньше 15 чел. (разумеется, не за деньги, но и не совсем за спасибо … хоть видит Бог - все прилично…). Все шло хорошо, пока одна не в меру продвинутая учительница, по совместительству завуч (наверное, из тех кто ночами переписывал вручную конспекты классиков марксисзма-онанизма) при поддержке молодых сообщниц объявила жестокую войну интернетовской халяве. Короче, в печатном варианте теперь разрешается сдавать работы, предварительно показав учителю книжку откуда взял текст… Началась эпоха сканирования, что, ес-но, увеличило время создания мини-шедевра с 1 мин. до непомерных 10, или даже 15 минут, да еще поди ты книжку найди! Братская любовь несколько поколебалась, но после переписывания у друга диска с Энциклопедией Кирилла и Мефодия (энциклопию надо читать, безграмотные!), вернулась на прежнее место. Технология сдачи реферата теперь включает в себя предъявление учителю распечаток экранного текста энциклопедии, которая практически идентична книжной (типа, ксерокопии из библиотеки) + сам реферат. Так вот, перед зимними каникулами учительница по биологии, еще в мою бытность славящаяся на всю школу жестокостью и неподкупностью, затребовала у отличницы-сестрюльки какой-то забубенный реферат, который мол решит ее оценку в полугодии. Кровинка моя, как водится, тянула до последнего и, сквозь слезы, выложила всю эту бодягу, когда я уже пришел прощаться к родителям перед отлетом в командировку в знойный Новосибирск. В ответ на мое обещание может быть прислать телеграмму через полгода (сам я знал, что вернусь еще до Нового года) пришло позднее прозрение сестренки со всеми вытекающими последствиями (…и слезы, и любовь). В общем, я вернулся к себе на квартиру, благо живу через дом от родительского, отдал ей диск с Энциклопедией и, хорошо помню, довольно понятно объяснил технологию рефератного производства. Само собой, из-за своего доброго сердца, я рисковал быть низвергнутым с пьедестала, но… в итоге заслужил лишь еще большее уважение… Конечно, народ у нас темный, но чтобы так… Оказалось, девичьей памяти сестренки хватило только на то, чтобы запомнить самое начало инструктажа, а именно, как найти искомую информацию на диске. Итак, после, как я понял, небыстрых, но довольно успешных поисков текста всей семьей, и кратковременной и бурной радости по поводу этого, настал длительный период депрессии: что делать дальше? Реферат-то нужно было сделать никак не меньше 25 страниц, да и сроки сдачи поджимали. Спросить у кого-то другого было не але, и, в конце концов, маме - мозгу семьи, пришло на ум гениальное в своей простоте решение. Ничтоже сумняшеся, она предложила переписать вручную тескт с экрана компьютера (хотя принтер - в наличии!), а затем набить его в WORDе с переписанного! Во как! Инициатива, как известно, наказуема. Папа от обиды, что такое простое решение не пришло к нему первому, встал на сторону сестренки, которая наотрез отказывалась делать свой реферат, мол, и пишу я медленно, и ты, мамуля, говорила, что когда-то любила печатать на машинке, и вообще, мне про этих членистоухих еще и рассказывать придется… Припомнили маме, кстати, и неделю отгулов, оставшихся после отпуска. Короче говоря, мамуренчик, вспомнив меня и глубоко вздохнув, принялась за титанический труд. Надо отдать должное, подошла он к этому процессу со знанием дела (как-никак - два высших образования). Сначала опытным путем определила, сколько строк рукописного текста составляют одну печатную страницу: время-то надо беречь, а то ни дай Бог переписать текста больше, чем для 25 страниц (на это, кстати, ушло не менее 2 часов). Только затем началось, непосредственно, переписывание, длившееся два дня. При этом комп с открытыми страницами текста во избежание потери драгоценных данных оставался включенным все время, включая ночь (не знали, что можно выключить монитор, поэтому ночью накрыли его толстым полотенцем, чтоб не светил). Все это сопровождалось молитвами за доброе здравие Чубайса, чтоб не отключил свет и процесс не застопорился. Конечно, нужен поэт, чтобы описать упорство женщины, во имя спасения дочери работавшей по 10-12 часов в день, отдающей драгоценное зрение, и в перерывах между набором текста (двумя пальцами), успевавшей готовить, стирать и выполнять прочие дом. обязанности. Хорошо, что мамуля обладала, правда, элементарнейшими, но все же навыками работы в WORDе. Под конец она нашла даже, как изменить одинарный интервал на полуторный, что в итоге помогло добрать недостающие страницы. Но, скажем, такое логичное действие, как изменение размера шрифта, оказалось недоступным, а ведь оно могло сэкономить минимум день-полтора из общей недели работы. Собственно, в торжественный момент окончания восхождения на рефератский Эверест я и пришел к родителям. Вся эпопея была взахлеб рассказана офигевшему мне сразу после ритуала встречи. Осознав весь масштаб происшедшего, я, чтоб не сильно травмировать слабую женскую психику, пошел в ванную, закрылся, включил воду как много громче и дал, наконец, волю нахлынувшим сыновьим чувствам. По выходу из ванной мое еще немного распухшее лицо и рефлекторно содрогающиеся плечи были приняты в мамины объятия, самые мягкие и искренние на свете! И уж совсем я успокоился после вопроса: - Сынок, а ты за сколько страницу текста набиваешь?!
Однажды секретарь комитета партии одного из районов Ставропольского края обратил внимание, что при средних надоях по району 15 литров на корову в одном из колхозов коровы дают по целых 20 литров. Председателя вызвали в райком, медаль и дали, грамоту, после чего спрашивают: - А скажи, Иван Иваныч, а до 30 литром можешь надои довести? - А чего ж нет, - отвечает Иван Иваныч. На следующий месяц на стол секретаря областного комитета партии лег отчет - коровки в Н-ском колхозе дают по 30 литров! Обрадовался партиец: вызвал к себе главного тамошнего райкомовца и отличившегося председателя: опять дал грамоты. Секретаря райкома перевели в горком Краснодара, председателю подарили? Жигули? и поставили задачу: довести надои до 40 литров. На следующий месяц ситуация повторилась, только уже на уровне краевого комитета партии - там новаторам поставили новую задачу: 50 литров. И ее председатель с блеском выполнил. Так выполнил, что в Москве заметили - на съезд КПСС пригласили, "Волгу" дали, но с условием: довести надои до 60 литров. Приехал председатель домой, собрал правление колхоза на совещание. Посовещались - и пошла телеграмма в столицу, что хорошо - выполним решение партии. А когда выполнили, всем дояркам раздали мотоциклы с коляской, членам правления - по "Жигулям", председателю - "Звезду Героя Соцтруда" и "Ленинскую премию". Однако через пару месяцев звонят передовику из Москвы: - Иван Иваныч, на мировой рекорд идешь! Но ты понимаешь, в штате Калифорни фермер вывел породу коров, дающую по 61,5 литров молока. Не мог бы ты 70 литров надоев сделать? - Нет, дорогой товарищ Громыко, - отвечает Герой Соцтруда, - мы тут думали уже над этим, пробовали. Если сдавать по 70 литров, то тогда вообще одна вода получается!
Кто меня дернул за язык сказать «Я» на вопрос командира батальона, известно одному богу. Видимо, очень не хотелось заниматься «строевой». Да и на первый взгляд задание-то было простецким, а именно погрузить пару машин угля для нашей котельной. Тем более, что вопрос стоял так, что грузить надо было не вручную, а экскаватором. То, что им называлось, привело меня в дикое изумление. Совершенство советской техники, на базе трактора «Беларусь», было безусловным. Даже вместо пускового механизма или стартера, на переднем отвале, был привязан трос, говорящий о том, что заводить его надо «с толкача». Тем не менее машины погрузил, возвращаюсь обратно. Посреди дороги трактор внезапно глохнет. Останавливаю идущий груженный КРАЗ, с таким же солдатиком за рулем, мол, «дерни брат». Солдатская взаимовыручка общеизвестна, через минуту трактор завелся, но стоило мне вылезти с кабины, как он снова заглох. Махнув «земе» рукой, мол, давай еще раз, я еле успеваю запрыгнуть в кабину. Что испытывают летчики «МиГарей», аэродром которых мы охраняли, я понял сразу, как только успел вцепиться в руль. Трактор рванул с места так, что для него это была вторая ступень космической скорости. Тем более, что она не снижалась, а нарастала и нарастала. В мозгу забилась выдержка из устава «о бережном отношении к военному имуществу», а рука, превозмогая страшные перегрузки, самопроизвольно стала искать рычаг «катапульты». Помянув недобрым словом очень странного «зему», сдуру разогнавшего мой трактор до такой скорости, я думал какую телеграмму получит мама, когда меня геройски размажет по этой дороге. Хлопая всем своим навесным оборудованием, трактор уже не ехал, хотя правда еще и не летел, но как-то странно прыгал по всей дороге. Боковым зрением во время очередного сальто-мортале, произведенного мной в кабине, вижу отчаянно сигналящий сзади «УАЗик». И тут происходит чудо, КРАЗ резко останавливается, и мой экскаватор превращается с ним в одно целое. Лицо подлетевшего ко мне «земы» неописуемо. Я, по крайней мере, видел только одни глаза. - Братан, живой, ну слава богу! Что же ты мне рукой махнул, не отцепившись, я ведь думал, что уже все …. На газ давлю, а ты не отстаешь, я еще думаю, во блин, трактор скоростной! Я еще газу …! С трудом выбравшись из кабины, я на трясущихся ногах и, видимо, с бледновато-синеватым лицом прислонился к колесу. Вдруг слышу команду «ко мне», с трудом поворачиваюсь и вижу выглядывающего из кабины УАЗа полковника. Его слова добили меня окончательно. - Что же ты, воин, сам не обгоняешь и нам не даешь?! За несоблюдение субординации и нарушение ПДД, передай командиру, что я назначаю тебе три наряда вне очереди!
Прочитав за последние дни несколько историй о "копающих ямы кандидатах наук", не смог удержаться... Лет десять назад один из профессоров Педиатрической Академии в Питере (земля ему пухом) рассказал нам, своим молодым сотрудникам следующую историю: Ездить "на шабашку" у молодых ученых и врачей считалось в советские времена нормой - вкусно кушать хотелось, или там молодых жен в Таллин свозить. Сколоченная и опытная команда таких "шабашников" отправилась в один из ежегодных выездов, кажется, в Лабытнанги. И, как это тоже иногда случалось, их накололи - то есть то ли совсем не заплатили денег за произведенные работы, то ли заплатили в 20 раз меньше обещанного. Пришлось слать телеграммы домой, с просьбами выслать денег хотя бы на билет на самолет. Другое сообщение с теми краями - иногда почти нонсенс, разве что на собаках и оленях... Ну, жены вошли в положение, выслали денег. На водку тоже хватило, и пить злые от несправедливости мира мужики начали еще до посадки на борт. В самолете на замечание стюардессы она была послана, и питие продолжалось. Самолет сажать до Пулково никто не собирался, но по радио летчики связались с милицией... Ну, их тоже можно было понять: четырнадцать небритых, вонючих, заросших мужиков, в кирзачах и ватниках, ругающихся матом и пьющих водку. Летчики сообщили милиции, что это "Наверняка беглые зеки". После посадки их повязали, отвезли, начали сверять с данными бежавших из мест лишения свободы за последний год... По словам профессора, окончательно установив, что из 14 грязных, небритых, и т.д. мужиков в ватниках, прилетевших из Лабытнанги 13 являются кандидатами наук, а 1 - доктором, милиционеры ОЧЕНЬ ругались...
Редкая фамилия Есть у меня знакомый по фамилии, скажем, Повней. Фамилия у него редкая, часто искажают. Особенно искажали преподаватели. Но не только они. Однажды, это было в начале восьмидесятых, послали нас в колхоз. Помогать в уборке чего-то там сельскохозяйственного. Сидим вечером в клубе, где, собственно говоря, и живем. Компания приличных размеров, порядка 20 человек. Пьянствовать без повода надоело, мы всеж, как никак антеллигенция, а не алкашня. А поводов то и не предвидится. Четверо играют в карты. Игра идет в преф, по маленькой, вист, на нынешние деньги, примерно 10 копеек. Тем не менее, Саша умудрился крупно проиграть: всучили на мизере три взятки, да еще «в темную», да «под тройной бомбой». Проигрыш составляет примерно две третьих от его месячной зарплаты. Сидит опечаленный, потом вдруг говорит: - А вы знаете, у меня сегодня день рождения… - Что? Что ж ты молчал, редиска? Давай, наливай. Организовали стол, налили, поздравили, выпили. Идет оживленная дискуссия вокруг именинника, как в том анекдоте про покойника: - Ну, Саня, ты молоток, не зашел бы ты с дамы, еще бы пару взяток в бубях припаровозили. Парень вроде ожил после выпивки, потом опять пригорюнился. - Впервые родители не поздравили…. Тут, как по заказу, открывается дверь. Заглядывает почтальон. - Ребята, вот вашему, гм-м, поздравительная телеграмма! - Давай ее сюда! Почтальон достает, но мнется. - Ну, чего, говори громко! - А правда у тебя фамилия Говней?
Рассказала одна знакомая, работающая в аэропорту кассиром. В один из дней поступила к ним в кассу «бронь» на два билета до Москвы, от одной фирмы. В общем-то, ничего экстраординарного, если не считать того, что фамилии бронируемых были Ленин и Пушкин. Ну, мало ли на земле однофамильцев, посмеялись, да забыли. Часа за три до означенного рейса к кассе подбежал взмыленный кавказец, речь его была примерно таковой: - Эй, слющай, срочно билет Москва нужен! Брат телеграмму прислал, мандарин продать не может, уже гнить начал! Знакомая объяснила ему, что билетов на этот рейс нет, и наверное уже и не будет. Но тот настаивал, предлагал пятьдесят рублей «сверху», хотя в глазах явно светилось, что больше двадцати он не дал бы никогда. Полчаса побуйствовав у окна кассы и заплевав в силу эмоций отгораживающее его стекло, кавказец понемногу успокоился. Но в этот момент подошли двое. Спросив, есть ли «бронь» на Пушкина и Ленина, они протянули документы и деньги, и получив билеты, направились к стойке регистрации. Кавказец все видел и слышал. Догнав обоих, он внимательно всмотрелся в их лица и, убедившись, что ничего общего они со своими знаменитыми однофамильцами не имеют, вновь устремился к моей знакомой. Теперь он уже не говорил, а орал; - Слющай баба, давай билет Москва! Не видишь, Сталин, да! Может тебе брата Берий позвать!
Саня приехал ко мне неожиданно. Нет, ну не сказать, что совсем, но несмотря на давно ведущиеся разговоры сам факт был спонтанным. Дали отпуск и он не долго думая и не давая телеграммы взял билет на самолет, позвонив мне из аэропорта уже по прилету. - Ты не нервничай, я же не ребенок, спокойно езжай на работу, а я пока городок ваш посмотрю, уж наверно не заблужусь - убеждал он меня с вечера. – Глядишь с подругой с какой-нибудь познакомлюсь, за три тысячи верст уж наверно жене никто не донесет, а в нашем поселке сам знаешь что такое «налево сходить». А альтернативы и не было. На утро были запланированы серьезные дела и даже ради приезда друга отменить их было не в моих силах. День пролетел довольно быстро, но вернувшись домой Саньку я не обнаружил. Когда часам к девяти вечера раздался звонок в двери, я уже думал, что мне предпринимать для его поисков. Тем не менее физиономия Санька была очень довольной и жизнерадостной. - Андрюха, тут такое дело, я с девушкой познакомился, красивая как картинка. Но …, есть одна проблема. Надо где-то спиртного достать. - Совсем обалдел, в такое-то время … - стуча по стеклу часового циферблата, урезонил его я. Но кстати время суток было не самым главным, ведь на дворе был одна тысяча девятьсот восемьдесят шестой год, для тех кто забыл, напомню, что это было время горбачевского сухого закона. - Где же мы тебе найдем это спиртное, за ним днем-то надо в километровой очереди простоять, а ты на ночь глядя. - Нет Андрюх, ты что хочешь думай, но найти надо, я себе такого никогда не прощу, ты знаешь какая она красивая и адрес дала, так и сказала – бери выпить и приходи, я тебя буду ждать. А я пообещал, что же мне теперь обманщиком быть. Вот если ты ко мне приедешь, я для тебя все сделаю … В общем настроен он был очень даже серьезно. Пришлось принимать активные меры, с обзваниванием знакомых, родственников и просто черных бутлегеров. Через десять-пятнадцать минут проблема была решена и заведя старенькую «трешку» мы рванули по указанному адресу. Брали впрок. Все это за неимением другой тары было сложено в обыкновенную авоську или сетку, уже не помню как их тогда называли и я спросил у Санька адрес. Тот замялся, потому что ослепленный красотой местной герлы и витающий в мечтах предстоящих любовных утех, он даже не додумался его записать. - Что, вообще не помнишь?! – опешил я, понимая, что вся эта суета была практически ненужной. - Да подожди ты, не сбивай, улица …, улица …, а вот, улица Чернова, точно Чернова, я еще думал кто это такой. - Ну ты попал, Санек, да ты знаешь, что это за район? - Нет, а что, криминальный что ли? - Ну как тебе сказать, может и не криминальный, но район-то этот моряцким у нас называется. Его пароходство для своих работяг строило, там же все морячки, ну те, что моряков с моря ждут. Твоя-то красавица, как ее там, наверно тоже из этих? - Да я не знаю, но красивая она, ее Ленкой зовут, поехали Андрюх, время-то уже много. Хмыкнув, я не стал больше ничего объяснять, выжимая педаль сцепления и включая передачу. - Квартира восемьдесят шесть, - напомнил мне Санек. - А дом какой? - Дом …? Дом не помню, Андрюх, хоть убей не помню, улицу запомнил, квартиру тоже, а дом нет … - растеряно разводя руками, остолбенел на сиденье Санек, - а че их там много, что ли, - домов этих? - Ну много-мало, а штук двадцать наверное будет, вспоминая расположения улицы и давясь от смеха заверил его я. - А я в каждую восемьдесят шестую буду заходить, не убьют же меня если я ошибся! – твердо заверил Саня, видимо ни при каких обстоятельствах не собирающийся отказываться от своих планов на ночь. - Ну-ну, давай! Вот первый – притормаживая у пятиподъездной пятиэтажки, ехидно произнес я. Санек громыхнув бутылками в сетке, рванул на выход. Мне ничего не оставалось делать как идти следом, не бросать же другана в такой ситуации. Не успела затихнуть трель звонка, как дверь распахнулась. Молодая бабенка в изрядном подпитии внимательно рассмотрела Санька и распахнув двери еще шире, сказала – заходи! - Извините, я Лену ищу … - залопотал Санек. Но бабенка не обращая никакого внимания на его слова ухватила за рукав куртки и деранула вовнутрь квартиры так, что тот едва успел упереться руками в дверной косяк, чуть не распластав бутылки об бетонную стену. - Мне Лена нужна! – отчаянно сопротивляясь, пыхтел он. - А я не нравлюсь что ли? - обескураженная таким яростным сопротивлением, произнесла бабенка, - меня Света зовут. Наконец-то вырвавшийся из ее цепких рук Санек, громыхая бутылками скатился по лестничному пролету, старательно поправляя куртку. Притормозив на площадке, где я давясь от смеха ожидал его, он злобно буркнул – чумная какая-то, поехали в другой дом. В следующем доме, звонил он намного дольше, зато и двери ему открыли сразу три особи женского пола, разгоряченные то ли пляской то ли еще чем, они, перекрывая звук ревущего в квартире магнитофона увидев Санька взвизгнули как-то радостно-оргазменно; - Ой, к нам мужчина с выпивкой! Заходи! Правда на этот раз, Санек уже наученный горьким опытом, от дверей отскочил предварительно. - Девчонки, мне Лена нужна - опасливо поглядывая на них, произнес он. - Ну нужна Лена, значит будет тебе Лена, - стараясь взять Санька в кольцо, начали окружать они его на площадке как профессиональные охотницы-тигроловы. - Слушай, похоже я пользуюсь у местных женщин большим спросом, - опять скатившись по ступеням произнес взволнованный Санек, - я че правда такой красивый? Что они на меня бросаются? - Наверно да! – хмыкнув, поддержал я другана. В третьем доме дверь Саньку не открыли, может не было никого, а может занято уже все было, но потарабанив минут пять он успокоился. Зато в четвертом была Лена, правда та или не та, так до сих пор и покрыто мраком неизвестности. - Мне бы Лену, - всматриваясь в лицо открывшей дверь девушки, буркнул Санек. - Ну я Лена. - Лена! – радость Санька была нескрываемой, - а я уж думал, что тебя не найду. - Ну видишь нашел, а раз нашел заходи – отодвигаясь в сторону и освобождая дверной проем расплывшись в улыбке произнесла та. Наверно я все же был рад за Санька, что он наконец-то нашел свою красавицу, да и он своей радости не скрывал и все бы ничего если бы в освободившемся дверном проеме не появилась явно мужская и явно помято-небритая рожа. Санек ударил по тормозам. Рожа оглядела его придирчиво, но вскрикнула не нервно, а довольно радостно; - Заходи братан! - Да вы понимаете …, тут это …, тут такое дело … - залопотал Санек, включая задний ход, - я наверное ошибся! Мы тут с товарищем местным – кивнув вниз на меня, как бы намекая, что бить его сразу не надо – одну девушку ищем, а номер дома не помним. - Да понимаю конечно, какой разговор пацаны. Ты Лена иди готовь на стол, а я сейчас с ребятами покурю и зайдем! – по хозяйски распорядился тот. – Тут расклад такой братаны – когда за Леной закрылась дверь заговорщицки произнес он – вас наверно сам бог послал, я ведь третий день от нее вырваться не могу. Она ведь стерва когда из дома уходит – дверь на замок, а у меня уже сил нет, да и я ведь в командировке здесь, меня и на работе наверно потеряли. Вы заходите, грамм по сто вдарим и я под шумок свалю! А девка – во! Огонь-баба! – тыча Саньку под нос, задранный вверх большой палец, яростно убеждал он. – Детей нет, мужик в море еще месяц будет – не пожалеешь! Да и тебе она подругу враз найдет, к ней вон соседка каждые полчаса заскакивает, все меня соблазнить хочет, - обращаясь уже ко мне, подытожил он. - Нет, я свою Лену буду искать! – твердо заверил Санек, увлекая меня вниз. Правда пыл его уже спал и как только мы вывались на улицу, настрой у него уже был совсем другой. – А поедем домой Андрюха, выпить у нас полно, посидим службу нашу героическую вспомним. А бабы … - а бабы хрен с ними, завтра еще будет день. На том и порешили. Правда на следующий день Санек в город не пошел, пролежав на диване с книжкой в руках. Так было и на второй и на третий день, а когда я понял, что надо что-то менять и собрал небольшую вечеринку пригласив двух подружек, Санек после принятых ста грамм сразу поинтересовался – а вот скажите Галя – обращаясь к потенциальной партнерше, произнес он – а вы случайно не морячка???
Середина тридцатых, телеграмма в колхоз: УСКОРЬТЕ ЗАГОТОВКИ ВОРОБЬЕВ (подпись начальника). Назавтра приходит ответ: НАЛОВИЛИ ПОЛНЫЙ АМБАР КУДА СДАВАТЬ? В известинском фельетоне Михаил Кольцов смеялся над "исполнительными идиотами". Он не понял, что колхозники ехидно поиздевались над начальством...
Дело было в семидесятых годах, увы, уже прошлого века. Один московский институт экономики отчаянно желал, скажем так, сотрудничества с великим академиком Аганбегяном, который в то время работал в Сибирском отделении АН СССР. Для переговоров послали деятеля по фамилии Шляпентох. Переговоры завершились успешно, а деятель решил обрадовать свое начальство телеграммой: "Абел согласен. Шляпентох". Почтовые работники, сочтя оную шифровкой, стукнули в КГБ.
История произошла с моим отцом еще в советские времена, когда он отправился выбивать какие-то жутко дефицитные запчасти в славный город Ереван. До встречи с самым большим начальником батя не дошел, удалось только передать через его помощника письмо с большой просьбой выделить такому-то заводу в новгородской области ну и т. д.... На следующий день помощник директора передает письмо с резолюцией шефа "Х.В." и подпись. - Х.. вам - просто и понятно объяснил бате пронырливый армянин, - а что делать? - возращаться без жутко дефицитных деталей в далекий город на волхове батя никак не мог. Помощник шефа к этому вопросу был готов, и, более того, у него уже созрел конкретный план. Он передал бате приглашение на банкет по случаю какого-то корпоративного праздника, и там, в строго определенное время нужно было подойти к шефу и вручить ему конверт со строго определенной суммой. Сумма была такова, что на завод пришлось срочно отбивать телеграмму, которой местная бухгалтерия была весьма и весьма не рада. бате сказали, что деньги вышлют, но тогда без деталей лучше на самом деле не возвращаться, а устраиваться на работу к армянским смежникам. В общем, деваться было некуда, и операция "конверт" под армянский коньяк и кавказский юмор была умело осуществлена. На следующий день батя отправился в секретариат, где ему вручили письмо с новой резолюцией, от прочтения которой с отцом чуть было не случился инфаркт - обширный. Она в точности повторяла предыдущую. Отец уже представил себе все возможные приятности, которые ждут его по возвращении, но все-таки решил разыскать пронырливого помощника, чтобы, так сказать, поделиться с ним своими эмоциями. Армянин по-прежнему широко улыбался: - а чего ты злишся, - говорит он отцу - иди на склад, получай детали, дело-то выгорело, старший разрешил. Слов у бати не нашлось, он просто ткнул помдиректора в резолюцию "Х.В.", на что армянин рассмеялся: - Так это же значит "Христос Воскрес" - все в порядке.
На дворе на самом деле была пасха. Миссия все-таки была выполнена.
У моего знакомого, Фимы, магазин и три дома. Когда-то давно, еще в Советском Союзе, жил Фима в Минске и работал зубным техником. Жил относительно неплохо. Конечно, не так хорошо, как сейчас, но там никто так не жил. Всего в жизни Фима добился сам. Его отец ушел из семьи, когда мальчик был совсем маленьким. Ютились с мамой в коммуналке. С ними жил еще и дед. Существовали на мамину бухгалтерскую зарплату и пенсию деда, который всю жизнь проработал снабженцем, но так ничего и не скопил. У матери забот хватало, и фактически воспитал Фиму дед. Преданы были один другому до черезвычайности.
Однажды, когда деду было хорошо за восемьдесят, у него стали сильно болеть зубы. Фима к тому времени уже жил отдельно, относительно зубов деда был не в курсе и вообще считал, что в такие годы у всех съемные протезы. Заглянул деду в рот и очень удивился, обнаружив там множество крупных желтых зубов. Посадил деда в машину и отвез к себе в поликлинику. После рентгена и осмотра подбили бабки – двадцать три собственных зуба, но двенадцать из них перед протезированием нужно удалить. Хирург сказал, что больше двух зубов в неделю удалять нельзя. На том и порешили. Фима каждую неделю возил деда на удаление и пока шла операция тихонько сидел в углу кабинета на всякий случай. На третью или четвертую неделю хирург достал зеркало и указал деду на один из зубов. - Сегодня, Яков Аронович, будем удалять только один зуб, вот этот. – объяснил он, - это очень трудный зуб. - Я знаю, это очень трудный зуб. – вдруг оживился дед и рассказал историю, которую Фима никогда не слышал.
В 1941 году дед был в командировке в Москве. Вдруг жутко разболелись зубы. Дед пошел к частнику. Частник сказал, что нужно удалить два зуба. Один он удалит немедленно, а второй (тот самый) - очень трудный и его он удалит завтра. Вырвал зуб и назначил время на завтра. А утром началась война. Дед хотел бежать на вокзал, но зуб болел так, что все-таки сначала поехал к врачу. Нашел закрытую дверь. Другого врача искать не стал и помчался на вокзал. Чудом сел в минский поезд и уже дома узнал, что утренний поезд, на который он собирался сесть, разбомбили немцы, было много погибших. А зуб как-то перестал болеть и долго не напоминал о себе.
В следующий раз этот зуб заболел в 1948 году, когда дед был в командировке в Ашхабаде. Жуткая боль началась вечером и буквально сверлила мозг. Дед решил разыскать дежурную аптеку, вышел из гостиницы и побрел наугад. Очутился среди глинобитных заборов и понял, что заблудился. Вдруг земля стала уходить у деда из-под ног – началось Ашхабадское землетрясение. Большинство постояльцев гостиницы погибло. Дед отделался несколькими синяками. А зуб снова перестал болеть.
После этого зуб беспокоил всего несколько раз и все по пустяковым поводам. Как-то раз вдруг разболелся в ресторане, и дед так и не решился даже попробовать очень аппетитную свиную отбивную, которую позволял себе нечасто. Другой раз – когда ехал в командировку. В поезде попутчики предложили записать пульку. Дед из-за боли отказался, а сотрудник проигрался до трусов. Однажды зуб даже пошутил в свойственном ему мрачноватом стиле. В начале шестидесятых на заводе, где работал дед, вдруг исчез начальник отдела снабжения. На собрании ИТР парторг сообщил, что он арестован по крупному валютному делу. В подробности парторг не входил. После него выступил один из членов парткома, коммунист старой закалки. Высказался в смысле, что и к остальным снабженцам присмотреться не мешает. Якова Ароновича упомянул, сволочь, лично. По пути домой в памяти у деда всплыли тридцатые годы, когда похожая история вылилась ему в два года ссылки, да и то по большому везению. Дед распереживался. Пришел домой, собрал «тюремный» чемодан, допил початую бутылку водки и уснул, не раздеваясь. Ночью проснулся от дикой зубной боли. Посмотрел на часы – было около четырех. Вдруг в дверь громко постучали. Дед надел старый ватник, взял чемодан и пошел на выход. Оказалось приехали дикие родственники из Новоград-Волынска. Телеграмму они дать не догадались, а дверной звонок не заметили. Потом по зрелому размышлению дед решил, что случай с отбивной тоже мог быть шуткой, хотя и с намеком.
История произвела на слушателей сильное впечатление. Задумались, спросили болел ли зуб перед Чернобылем? Дед не помнил. Он был уже в том возрасте, когда прошлое ближе настоящего. Хирург вздохнул, сказал, что все-равно нужно удалять и вырвал. Зуб вышел на удивление легко. Фима забрал зуб и позже распилил. Не обнаружил ничего особенного – зуб как зуб. А через полгода дед умер. Присел после завтрака на диван отдохнуть. Фимина мать пошла на кухню мыть посуду. Когда вернулась минут через пятнадцать, дед сидел на диване в той же позе со спокойным и умиротворенным лицом, но уже неживой.
После смерти деда Фима решил уезжать в Америку. Перед отъездом распродавал все, что имел. Нажитое за многие годы превратилось в несколько билетов до Нью-Йорка, тощую пачечку долларов и несколько чемоданов с тряпьем и кастрюлями. Единственное настоящее достояние, квартира, никак не продавалась. Покупатели испарялись один за другим, а до отъезда оставались буквально дни. Фима свято верил, что все оставшееся после отъезда точно пропадет, и занервничал. Вдруг маклер привел человека. Прекрасно одетый, спокойный и уверенный в себе, он буквально излучал надежность. Поговорили, нашли общих знакомых - все достойные люди - и практически тут же ударили по рукам. А ночью Фиме приснился дед. Лицо деда было искажено гримасой страдания, и он то и дело тер щеку ладонью, как бы страдая от нестерпимой зубной боли. С утра Фима стал срочно наводить справки о покупателе. Милый человек оказался матерым квартирным аферистом. Фима мгновенно дал задний ход, а тут и покупатель нашелся. С тех пор дед ему ни разу не снился.
Иван Иванович очнулся в больничной палате после аварии своего «Жигуленка». Случилось это так: засмотрелся он на красивые женские ножки и врезался в столб. По секрету скажем, что от Ивана Ивановича ничего не осталось, хотя голова была цела, мозг не пострадал. Кусок мяса вместе с головой отвезли в институт имени Склифосовского и там сделали операцию, но не Ивану Ивановичу, а 12 –летнему пацану по имени Вова, у которого с головой что-то было не в порядке. Мозг Ивана Ивановича пересадили Вове, и вот он очнулся. Кто? Спросите вы. Можно сказать, что это был Иван Иванович, но не с меньшей долей уверенности можно было настаивать, что это был Вова. Во всяком случае, когда больной очнулся, то у него не было сомнения, что он – это Иван Иванович, пока, конечно, он не увидел своего лица в зеркале и того, что было ниже. Но это случилось намного позднее, а пока что больной был уверен, что именно он и есть Иван Иванович!. Поэтому, когда молоденькая толстозадая сестра, попала в поле его зрения, он стал смотреть на нее. Сестра смутилась и тут же доложила врачу: - Никодим Петрович! Больной из палаты № 6 выздоравливает! - Почему, ты так решила? - Обычно он смотрел мимо, а сегодня глаз на меня положил! Дальше-больше! Через несколько дней больной уже пытался рукой ущипнуть медсестру за мягкое место. Тогда пациенту принесли зеркало и он, увидев свое лицо 12-летнего пацана, погрузился в обморок.. Когда он очнулся, лечащий врач посвятил больного в то, что произошло. Тот спросил: - Так я теперь кто? Иван Иванович или Вова? - По образу мышления, опыту, знаниям, навыкам вы Иван Иванович, а по документам и телосложению – Вова! Поскольку рост человека зависит от гипофиза, а гипофиз находится в мозге, и вы свой ресурс роста уже использовали. то ваше тело расти больше не будет! - А как же «это», я без этого жить не могу. - По документам погибшему Ивану Ивановичу было 50 лет, да я вас понимаю! Я сам неравнодушен к вашей медсестре, ей и так тяжело, а вы на нее глаз положили! Нехорошо! Вы сейчас в самом расцвете сексуальных сил! Для успешного лечения вам, батенька, не помешало бы…- И доктор гаденько захихикал. - А у Вовы есть родственники? - Да! Мать! Елена Ивановна, ей 30 лет, одинокая женщина! Живет в деревне, учительница. Это она дала согласие на такую операцию! - Она симпатичная? - Очень Многие мужчины предлагали ей руку и сердце, но она из-за сына отвергла все предложения! - А родственники у нее есть? - Мать в городе, ей 48 лет, тоже одинокая! Вова у ней жил! Учился в городе! Поймите меня правильно, у вас с вашими теперешними физическими данными мало шансов в отношении женщин! - Что же делать? - Вас любят две женщины! Вот их и держитесь! То у одной поживите, то у другой! - Да, наверное, вы правы! Ничто теперь мою маму не связывает! Ведь у ней теперь нет сына! Вернее он есть, но как бы он теперь ей не сын! Что вы скажете, доктор! А что было у Вовы? То-есть у меня? - Опухоль мозга, он не смог из-за этого учиться! - Доктор! Я поеду к матери и все ей объясню! Она поймет! Может, даже полюбит меня…Только вот, что же?- Мне теперь придется ходить в 5 класс? - Да? Вы должны соблюдать закон об образовании! А насчет мамы… Она должна вас любить! - Эх, доктор, вы понимаете, что вы наделали? Я в детстве был двоечником, страх как не хотел учиться! Мечтал убежать из дома и стать беспризорником! - А вот теперь у вас есть возможность наверстать упущенное! - В это время сестра сообщила: »Вова к тебе твоя бабушка…» В палату вошла высокая симпатичная женщина, увидев внука, кинулась к нему и начала исступленно его целовать! Иван Иванович, с трудом преодолев возбуждение от красивого женского тела, спросил: - Бабушка, а в деревне у мамы школа есть? - Есть, только начальная до 4-х классов! Ты же знаешь, учился там… - Бабушка! Я к маме хочу…Я маму хочу…Ты не обижайся, я и тебя хочу…Я в той школе преподавать буду…А в свободное от работы время докторской займусь… Отпустишь, ба? –Захныкал Иван Иванович. - Кто это такой? Ничего не понимаю! Что он собирается преподавать, этот неуч? Какая докторская? Чего он хочет? Дайте воды? Ой сердце? Ой, ой.. Бабушку с трудом привели в чувство, врач, померив давление, скомандовал: - Госпитализировать! Давление 230/120! Немедленно. Транспортировать ее опасно, оставим ее в этой палате…Систему сюда… Сестра было пыталась протестовать: » Нельзя, это палата мужская…» - Ничего! Они близкие родственники! –Оборвал ее врач. - Спасибо доктор! –Сказал Иван Иванович, коньяк за мной… - Какой еще коньяк? За что,? –Встрепенулась бабушка, которой сделали укол. - Ба, ты только не волнуйся, я тебе все объясню. Постепенно, со временем… Никодим Петрович! Нельзя ли и маму мою телеграммой вызвать из деревни, Положение-то серьезное! Пусть тоже в нашей палате поживет!
Уважаемый, Михаил Николаевич! Пишет Вам из деревни Киндяковки, что в Кувыркутском районе Бирсимской области ярый Ваш поклонник Тихон Матвеевич Зубов. Разрешите поздравить Вас с вашим Днем рождения, более того с юбилеем, о котором намекала «Литературная газета»! Вы скажете, - поздно! Но лучше так, чем вообще… Вот Вы в «Литературке» жалуетесь, что фаны Вам проходу не дают! Я не из таких! Напротив, я ценю ваше драгоценное время, поэтому я никогда не хожу на ваши концерты, когда Вы приезжаете на гастроли в нашу деревню, зато я не пропускаю ни одного вашего выступления по телевизору! Я не дежурю около подъезда вашего дома, не прошу у Вас автографы, не клянчу у Вас ваших книг, не посылаю поздравительных телеграмм и просто писем. Ни разу вместе с Вами не фотографировался за кулисами театра. Боже упаси, вручить Вам свою рукопись юмористических произведений для отзыва, как это делают многие молодые талантливые авторы! Еще большим преступлением я считаю навязываться Вам, чтобы Вы написали предисловие к моей книжке! И уж вообще хамством и неуважением к Вам можно объяснить крики фанов: »Бис! Бис! » во время ваших выступлений! Как они не могут понять, что Вам нужно, куда –то уже лететь, что Вас уже ждут в другой области! Кончилось то время, когда за концерт платили копейки! Время – деньги! Нужно зарабатывать «новые русские бабки»! Недавно я купил вашу последнюю книгу, чем значительно улучшил ваше материальное положение! Книга немедленно была помещена в музей вашего имени, который организован мной в нашей деревне около пяти лет назад. Энтузиасты, которых еще много у нас, в перерыве между запоями отремонтировали здание заброшенной молочной фермы, где теперь и разместился музей! Центральным экспонатом музея являются рельсы, на которые обещал, в свое время лечь, Борис Ельцин. А, чтобы рельсы не украли и не сдали в металлолом, они пригружены сверху паровозом! Ведь это была ваша идея – поместить в музей рельсы Ельцина! А вот паровоз – это я уже придумал! Вы, наверное, знаете, какая сложная обстановка сложилась на селе: народ не работает, поля заросли травой, здания ферм растащены на стройматериалы сельчанами! Удалось отстоять только одно здание, в котором сейчас музей! И это только благодаря вашему авторитету, только благодаря вашему имени эту ферму никто не тронул! Да, да ферма, когда она давала молоко, так и называлась «Имени Михаила Задорнова»! А вот все другие фермы «Имени двадцатого партсъезда», имени Сухово-Кобылина, Павлика Морозова, Штирлица и Сажи Умалатовой разгромлены. Короче говоря, Вы, наверное, уже догадались, что за этим последует? Да, да, совершенно верно- нужны деньги! Причем, это деньги те, которые вы мне должны! Да, да, - должны! Своим безупречным поведением за все время, что я занимаюсь вашим творчеством, я сэкономил Вам чистых семь дней четырнадцать часов двадцать пять минут и восемь секунд вашего времени, что в пересчете на деньги, которые Вы зарабатываете, составляет восемьдесят две тысячи триста двадцать рублей 15 копеек! Если бы я был женщиной, то эта сумма была бы намного больше! А я был бы очень красивой женщиной! Мерзкие твари, - они совсем не ценят времени! Немедленно гоните деньги, в противном случае все ценные экспонаты музея, а среди них есть и подлинные вещи, ранее принадлежавшие Вам, будут растащены, поскольку за охрану здания нечем платить! Одно колесо и поршень от паровоза уже украли! Энергетики недавно отключили свет и отопление, поэтому в музее повышенная влажность и собачий холод! Ну, рельсам и паровозу ничего не будет – они привыкли к экстремальным условиям, а вот книги, афиши и ваш диплом(подлинник! » об окончании МАИ могут пострадать от сырости! Учитывая, что оформление перевода отнимет у Вас много времени, я бы мог подъехать в Москву, встречаемся в 14-00 на Казанском вокзале у ресторана. Как я буду выглядеть? – Это неважно! Достаточно того, что я Вас знаю!
во короче седня нужно было деньги отправлять телеграфом и вспомнил историю :) произошла со мной, так что голову на отсечение..... я просто забыл про нее, а вспомнив осмыслил и ржал аки лошадь:0 Итак: фабула, людия и все такое году в 1999-2000 не помню точно, был я полным ламером(хотя и щас не сисадмин) так вот, решил я знакомой и ооооооочччень красивой дэвушке отослать так сказать прювет и пряздрявления с Днем Варенья. Недолго думая( время ДР близко ) приперся на центральный телеграф в г. Пятигорске(ПГЛУ привет)и начал знакомство с прэйскурантом :) короче отправлял я послание в Барнаул и поинтересовался скока будет идти поздравление?( когда я подошел к окошку с полной уверенностью отослать телеграмму, заспанное лЫцо по ту сторону окошка мне сообщило что у них появилась супер-пупер услуга aka електронная почта!!! Короче все типа оформляем и доставляем в луДшем виде..... ну так вот.... подивившись развитию техники я все таки отправил Танюхе привет и спросил када будет.... мне сказали штаааааа пысьмо прилетит в Барнаул через 1.5-3 сек, ну а там.............. Короче смысл такой: отправляется письмо по электронке, а там на почте принимают письмо и чувак бежит по адресу и доставляет почту или кидает в почтовый ящик сообщение о том что нуно прийти на почту( типа ку-ку вам письмо)..... а хули бля...... интернет...... это ж высоченные технологии!!! история реально... хотя мож кому то и не смешна :)
Эта история произошла с нами на Северном Урале. Всходили мы на гору Косьвушку 1519 метров. Шли неторопливо и вот через 4 дня переходов через борель мы на вершине. Все классно,-радуемся, лазим по скалам, фотографиремся. И тут дядя Женя заявляет, что хочет, но не может сходить отправить телеграмму (в туалет по большому) уже 5 дней!!! Я конечно постарался 4 дня всех поил черемуховым чаем :)) решено было срочно спускаться. 2 дня в ускоренном темпе мы добирались до поселка Кытлым. В котором аптека работала по четным дням. Удача повернулась к нам тем самым проблемным местом т. к. было нечетное число. Но узнав у местных, что есть больничка мы шустро туда ускокали. Попросили с Димоном таблеток, а дяде Жене сказали: - У них нет, нищая больница. Он очень сильно огорчился и еще сильнее покраснел. После танцев с рюкзаком мы дали Женьке 2 таблетки. Одну он схрумкал и начал ждать. Прошел час, два, три... эффект ноль... и посоветовали мы ему съесть вторую таблетку, тем временем уже поднимаясь вдоль реки на следующую вершину Конжаковский камень. Через час началось непредвиденное,- Женич пропал... появился лишь через час с радостным фэйсом :) на его лице красовалась неописуемая улыбка. Ну и пошли мы дальше... А таблетки не простые, медленного действия видать... Вообщем останавливались мы так еще дня 3 через каждые 2 часа :) Оставляя на пути курганы :)