В те славные годы в одной хорошей стране жил да был Мальчиш-Голубиш. В
ту пору геи этой хорошей страны далеко прогнали черные войска проклятых
гомофобов, и спокойно стало на улицах городов: ни крику, ни ругани, ни
насилия, ни оскорблений.
На одной спокойной улице одного хорошего города, среди вишневых деревьев
и малиновых кустов, стоял красивый домишко, в котором жил Мальчиш, по
прозванию Голубиш, да отец Мальчиша, да старший брат Мальчиша, а матери
у них не было.
Отец на заводе работает да в гей-баре расслабляется. Брат в университете
учится да в гей-клубе тусуется. Мальчиш в школу ходит да с другими
пацанами балуется.
Гоп!.. Гоп!.. Гей!.. Гей!.. Хорошо! Не ворчат попы, не разбойничают
скинхэды, не лютуют менты. Не надо от плевков утираться, не надо от
бейсбольных бит уворачиваться, не надо от ментов по подвалам прятаться!
НЕ НАДО ГОМОФОБОВ БОЯТЬСЯ! Работай да учись, живи да наслаждайся –
хорошая жизнь!
Но вот однажды – дело к ночи – лег Мальчиш-Голубиш спать. Но не спится
ему – ну, никак не засыпается. И все вроде хорошо, да на душе неладно.
Вдруг слышит он: на улице – рев, в окно – стук. Глянул Мальчиш-Голубиш и
видит: стоит у окна байкер. Байк – блестящий, кожак – новенький, джинсы
– потертые, а на голове – голубая бандана.
– Эй, вставайте, братушки! – крикнул байкер. – Пришла беда, откуда не
ждали. Напали на нас из-за Черных Гор проклятые гомофобы. Опять
наполняются тюрьмы, опять разгораются костры инквизиции, опять плачут
наши мальчишечки. Бьются с гомофобами наши братушки, и мчатся гонцы
звать на помощь Всемирную Голубую Братию.
Сказал эти слова байкер и умчался прочь. А отец Мальчиша надел кожаную
куртку, положил в карман пачку сигарет да повязал голубую бандану. Не
взял он никакого оружия – не держат его геи. Их оружие – дружба и
взаимовыручка.
– Все геи – братья, а братья всегда помогают друг другу, – сказал отец
старшему сыну. – Мы отстоим нашу свободу, ведь только в свободе, в
полной свободе может цвести и благоухать любовь!
Так сказал он, крепко поцеловал Мальчиша и ушел.
День проходит, два проходит. Выйдет Мальчиш на улицу: нет, не видать еще
Голубой Братии. Залезет Мальчиш на крышу, весь день с нее не слезает:
нет, не видать. Лег он к ночи спать. Вдруг слышит: на улице – рев, в
окно – стук. Выглянул Мальчиш-Голубиш и видит: стоит у окна тот же
байкер. Только байк потускнел да бак промят, кожак – в порезах, джинсы –
в дырах, а на голубой бандане – пятна крови.
– Эй, вставайте, братушки! – крикнул байкер. – Пришла беда из-за Черных
Гор, много гомофобов, да мало наших осталось. Вставайте, кто может!
Встал тогда старший брат, надел кожак, положил в карман пару косячков да
повязал голубую бандану.
– Прощай, Мальчиш, – сказал он. – Все геи – клевые чуваки, а клевые
чуваки завсегда постоят друг за друга. Мы отметелим проклятых гомофобов
и станцуем ламбаду на их червивых телах!
День проходит, два проходит. Залезет Мальчиш на крышу: нет, не видать
Голубой Братии. Вот пришла ночь, и лег Мальчиш спать. Но не спится ему –
ну какой тут сон!
Вдруг слышит он: на улице – шаги, у окошка – шорох. Глянул Мальчиш и
видит: стоит у окна все тот же байкер. Тот, да не тот: и байка нет –
разбили байк, и кожака нет – сожгли кожак, и джинс нет – порвали джинсы,
да на голове – не голубая бандана, а кровяные бинты. Да сам не стоит – а
шатается.
– Эй, вставайте, братушки! – закричал он в последний раз. – Пришла беда
из-за Черных Гор. Помощь близка, да силы нет. Вставайте, кто еще
остался! Нам бы только ночь простоять да день продержаться.
Сказал эти слова байкер и упал замертво.
Глянул Мальчиш-Голубиш на улицу: пустая улица. Не хлопают двери, не
скрипят ворота – некому вставать. И отцы ушли, и старшие братья ушли –
одни мальчиши остались.
Выбежал Мальчиш-Голубиш на улицу и громко крикнул:
– Эй же, вы, мальчиши, мальчонки, мальчишечки! И отцы ушли, и братья
ушли, только мы одни и осталися. Или мы, мальчиши, – совсем малыши?! Или
нам, мальчишам, – лишь дрочить по углам?! Выходите же, мальчиши,
мальчонки, мальчишечки! Защитите Голубую Идею!
Как услышали такие слова мальчиши, мальчонки, мальчишечки, как заорут
они на все голоса! Кто в дверь выбегает, кто в окно выпрыгивает! Все
хотят идти на подмогу, все хотят защищать Голубую Идею!
Все, да не все. Нашелся один иуда – Мальчишом-Плохишом его звали. Очень
деньги любил, говнюк. Задницу свою за баксы продавал. А задница-то –
тьфу! – одни старики и пользовались. Хорошего мальчиша Плохишом не
назовут!
Задумался этот Плохиш, как Мальчиша-Голубиша гомофобам сдать да жопу
свою вонючую подороже продать. Задумался да вместе с мальчишами пошел,
как будто бы на подмогу.
Бьются мальчиши, мальчонки, мальчишечки от темной ночи до светлой зари.
Лишь один Плохиш не бьется, а все ходит да высматривает, как бы
мальчишам подлянку сделать да гомофобам помочь. И вот же, гад, что
удумал: подменил амфетамин волшебный, которым мальчиши подкреплялись,
порошком сонным.
А в это время спрашивает Верховный Гомофобий у своего полководца
Арнольда Шварценеггера:
– Ну что, Арнольд, добился ты победы?
– Нет, Ваше Гомофобство, – отвечает тот. – Мы почти всех пидарасов
разбили, и совсем была наша победа, да примчался к ним на помощь
Мальчиш, по прозвищу Голубиш, и никак мы с ним не справимся.
– Да как же это так! – рассердился Верховный Гомофобий. – С коммунистами
справились, с роботами справились, с инопланетянами справились, а тут
какого-то мелкого пидараса победить не можем! И это сильнейшая армия во
Вселенной! Иди, Арнольд, и без победы не возвращайся!..
продолжение: