Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Что-то про больницы у вас много историй. Вот вам еще. Было лично со мной в стройотряде в 84-ом году под Архангельском. Угораздило меня во время воскресного выхода на природу получить в лоб обухом топора. Нет, не думайте - ничего такого. Просто приняли изрядно, чувак стал дровишки рубать, а я рядом за щепочками нагнулся, костерок запалить. Ну он, замахиваясь, и угодил мне в лоб, рассек бровь. Ну я, помянув чью-то мать и падшую женщину, сказав испуганному обидчику, что ничего страшного, приложил к брови подорожник и продолжил свое занятие - сбор щепочек и зажигание костра. И тут подваливает ко мне Доктор - врач отряда, Ромкой звать, как фамилия не помню, с 5 курса третьего меда, классный веселый малый, тоже втертый изрядно, и говорит, опять же, помянув чью-то мать и падшую женщину: « Да у тебя …ой-ей-ей… голова кружится?…ой….сюда быстро…садись…это… сумку мою быстро…ой…сейчас -сечас…». Короче, сажает меня на пень, достает бинты и начинает перевязывать. Гляжу, одну упаковку бинта извел, вторую открывает. Понятно, в лесу зеркал нет, сам я посмотреть свою рану не могу, спрашиваю у Ромы: - Чего это ты там делаешь?». Он молчит. И бинтует дальше. Я спрашиваю: - Ты, Рома, собственно, кто по специальности? - Врач, - говорит. - Это по профессии, - говорю, - врач. А конкретно по специальности? - Это не важно! - Ну а все-таки? Он, немного помявшись: - Стоматолог. - Что ты там мне, блин, делаешь, - говорю я, помянув чью-то мать и падшую женщину. - Делаю, как учили, - говорит, продолжая бинтовать. Короче, забинтовал меня насовсем. У медиков это «шапочкой Гиппократа» называется. То есть вся голова в бинту, только нос торчит и один глаз выглядывает. Утром в понедельник Рома встречает меня на разводе на работу и аж визжит: - Ты еще здесь? Быстро в Холмогоры в больницу! До Холмогор минут 20 автобусом. Ну, как я туда добирался - пропускаю. Прикиньте сами: идет такое чудо по улице, вразвалочку, в зубах беломорина, вся башка в бинтах, одним глазом на мир смотрит. Короче, прохода не было. Как я в той больнице с милиционером общался - тоже пропускаю. Там же зоны вокруг. А намедни со строгача трое в побег ушли, дороги перекрыты и все такое. В результате милиционер мне поверил и даже помог - велел в регистратуре записать на прием и принять без очереди. И вот дверь «хирург». А день - понедельник. А вокруг - коллеги по несчастью, местные, пострадавшие за пьяные выходные. У всех гипс, у кого на руке, у кого на ноге и т.д. Общаются, понимаешь, что с кем было. Типа один с мотоцикла, второй с балкона, третий в драке один против семерых. И тут я подхожу. Спрашивают: - Ну, а ты-то как? - Да вот, топором, - отвечаю я лаконично. Вижу притихли, поглядывают так…это… уважительно. Да, чуть не забыл. Вплотную (именно вплотную, а не через 2-3 метра, как между другими дверями) к двери «хирург» другая дверь - «психиатр». Захожу, значит. И вижу, что внутри между «хирургом » и «психиатром» стенки-то нет, только ширма. Сажусь, врач, молодой мужик, спрашивает, что случилось. Не знаю, говорю, наш доктор велел к вам ехать. Начинает он меня разматывать. Семь потов сошло с бедняги, две упаковки все-таки. Эх, видали бы вы его рожу, когда он размотал! Я на секунду даже замандражил - вдруг правда чего серьезное. А он и говорит, перегнувшись за ширму: - Саша, кажется это твой клиент! Жгут бы ему, на шею! После чего берет пузырек зеленки, открывает, прикладывает к отверстию палец, переворачивает пузырек, ставит на место и зеленым пальцем проводит мне два раза по лбу. И, сквозь зубы: - Пошел вон! Ну в кабинете-то зеркало было. Смотрю - на брови у меня уже слегка затянувшаяся царапина, совсем не глубокая, в длину сантиметра в полтора, не более. А теперь представьте себе, судари мои, как я вышел в коридор к этим, загипсованным! Через коридор, как сквозь строй. А кто мог ходить, те два квартала провожали свистом и улюлюканьем. Хорошо, автобус подошел почти сразу. И поминал я на обратном пути, кроме падших женщин, не чью-нибудь, а конкретно Ромину мать. И всех других его предков. И придумывал, какую над ним учинить казнь, и все не мог достойную выбрать. А Рома, нехороший человек, в Архангельск уехал. Сказал, за бинтами. Минут на 10 мы с ним разминулись.
Начитался тут историй о "детско-недетских" переделках цитат из народных сказок. Добавлю еще одну. Свидетелем не был, но слышал (лет эдак 18 назад) из уст знакомой девушки, которая клялась, что сама была всему свидетелем.
Итак. Место действия - пионерлагерь в Подмосковье. Одному из младших отрядов (дети лет 11-12) вожатая на ночь читает сказку про Ивана-царевича и серого волка. Финал такой: "Посадил Иван-царевич Марью-царевну на серого волка, поцеловал ее в сахарные уста, и стали они жить-поживать да добра наживать".
На следующий день одна из девочек пересказывает ту же сказку подружкам из соседнего отряда. Вот финал в ее исполнении:
- Ну, в общем, посадил, значит, Иван-царевич Марью-царевну... Это, поцеловал ее в сахарные места... и стали они ЖИТЬ.
И что тут скажешь? Какая жизнь - такие и сказки...
Не далее как сегодня дело было. Работаю я в магазине, до 23-00, ну и естественно, существует перерыв на ужин, а ужинаем мы в небольшой столовой при магазине. Под конец перерыва обычно приходит уборщица (бабулька, божий одуванчик) и не торопясь начинает наводить чистоту. Это пролог :) Сама история. Сижу сегодня, ужинаю. Уборщица трудится. В столовой слегка пахнет хлоркой (от ее трудов, ессно). В столовую заходят две женщины - администраторы магазина решили поужинать. Принюхиваются. Различают неаппетитный запах. К уборщице: - Что, Петровна, травишь нас потихоньку? Уборщица (видимо, не въезжая в простой юмор пришедших на ужин): - Тише едешь - дальше будешь... В столовой - тишина замогильная... Вот и пойми этих простых советских уборщиц...
Рассказано мамой. Сидела она с подругами, выпивала и закусывала, болтала за жизнь. Одна из подруг уговаривает другую: - Да ты хорошая хозяйка. А та отвечает: - Да какая я хорошая хозяйка - мужа ничего заставить сделать не могу.