Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт. 18+
30 августа 2010

Всякая всячина

Тексты, не попавшие ни в основные, ни в читательские, ни в повторные. Собираются и хранятся исключительно в научных целях. В этот раздел вы заходите на свой страх и риск. мы вас предупредили!

Меняется каждый час по результатам голосования
На днях возвращаюсь домой и вижу – в нашем дворе дети играют в
песочнице. Рядом курят и беседуют две молодые мамаши.

Давно уж – пожалуй, с самой криминальной революции – стараюсь я без
крайней необходимости не заговаривать с согражданами. Но тут всё-таки не
удержался. Подошёл и говорю им: мол, а знаете ли вы, уважаемые дамы, что
в эту песочницу постоянно мочатся и испражняются многочисленные
гастарбайтеры и местные алкаши, давно уж облюбовавшие наши скамейки?

И обернулись они ко мне с угрюмым, свирепым выражением лиц, враз
заставившим вспомнить Бунина и Библию ("И лицо поколения будет
собачье"…хотя, впрочем, зачем же собачек-то обижать).

И ответили они мне в этой совершенно невыразимой манере, ставшей, увы, в
последние годы нормой (впечатление, будто рот у говорящего набит
какими-то фекальными массами, и он тщетно пытается их пережевать и
выплюнуть, но не выходит, и потому речь его обращается в невнятную,
мяукающую с растяжкой скороговорку).

А ответили они, разумеется, так: "Ну и чо, блин?! Тебе-то чо, блин!?
Это, блин, наши дети! Иди, блин!".

И впрямь, говорю, мне ничо. Вам, наверно, действительно тут в самый раз
будет. Отвернулся да пошёл. И правильно. А нечего было заговаривать,
блин. 
ПОРТРЕТ МАСЛОМ

В коктебельском доме-музее Максимилиана Волошина выполнял
реставрационные работы художник Виктор Михайлович Супков из
Днепропетровска. Вестимо, платили ему за это не очень, искусство в
нэзалэжной Неньке ещё по советской традиции финансируется по остаточному
принципу - соответственно месту в жизни. К примеру, в советское время
доклады всякого рода персеков - от районного до Генерального -
завершались ритуальной концовкой: "А теперь за культуру...".

Судя же по одухотворенному лицу и потрёпаному прикиду Виктор Михайлович
был человеком Чистого Искусства. И евойная Муза, тёзка Лили Брик,
несомненно, тоже уважала Чистое Искусство. Иначе бы они давно
разбежались, а не прожили вместе лет 30. Но кормить семью - свою и
взрослого сына - всё равно надо: кушать хотят все, и Лиля приставила
Мэтра к делу: после работы в музее выставляла его на набережную -
рисовать масляные портреты желающим из публики. Дорого.

Таким образом, Муза художника была по-современному практична, и по
совместительству с музицированием ему была и его менеджером,
договаривалась с клиентами о размерах произведения искусства, времени
его творения, наконец, гонораре. И как менеджер организовала ему
художественную мастерскую на площади перед музеем. А почему перед
музеем?

Во-первых, чтобы в коктебельскую жару Мэтру не приходилось далеко
тащиться от места основной работы, одних только причиндалов у него
набиралась несколько нехилых челноковых сумок, все дела: мольберт,
краски, рамки, стульчики для себя и модели, большой зонт от солнца.

Во-вторых, он и его натура оказывались в ауре великого Максимилиана
Волошина в творчески активной точке, интуитивно выбранной Максимилианом
для дома на самом берегу Коктебельского залива, посредине дуги
Карадагского хребта. Хотя, если отбросить понты, малоизвестный Супков
как художник был куда круче раскрученного Максимилиана. Впрочем,
славного не столь акварелями, сколь другими художествами, как-то: поэт,
публицист, тусовщик, и т. д., и т. п. Эмержентность, однако!

Первой обратила внимание на художника моя глазастая дочь, которая
рисует, на сколько хватает усидчивости. Да и дед был
архитектором-художником, мама - художница, чтоб не обидеть, выше средней
руки. А кузина с моей стороны, Юлия Кисина - та вообще признанный в мире
крутой мастер чего-то очень концептуального, некоторые работы
представлены в мюнхенской пинакотеке, музее Прадо и т. д. Так что
определённая наследственность и предрасположенность к живописи у дочери
наличествовали.

И во время обычного променада по набережной Коктебеля я бы прошёл мимо,
но она меня задержала - художник как раз рисовал портрет с натуры. Не
очень красивой девахи годов осьмнадцати с тупой мордой. Сразу бросилось
в глаза - мастер не просто "схватил" внешность, но и облагородил тупую
физию модели некой одухотворённостью, вроде бы при позировании она не
рассматривала гламурный журнал мод, а читала "Алые паруса" А. Грина. Да
по портрету можно было увидеть, как бы выглядела эта физия в натуре при
хоть каких умственных упражнениях.

Главное же, на портрете присутствовало нечто, отличающее работу живого
Мастера от самой удачной цифровой фотографии, даже при максимуме
фотошопной обработки. Потому, видать, живое творчество - ЖИВОпись, а
фоткание - фотоСЪЁМКА. Папаша-крутэлык модели вряд ли знал эту разницу,
и, обливаясь потом от зноя и многих лишних килограммов, подгонял мэтра,
типа, отец, давай побыстрее - доплачу за скорость.

Тут уж я, сам человек искусства, не выдержал и вмешался, попытавшись
довести до заказчика пушкинскую максиму про служенье муз, не терпящее
суеты. Но сразу вызвал вопрос: а ты кто такой, что ты понимаешь в
искусстве? Как мог объяснил: понимаю-не понимаю, а рыло очень даже могу
начистить и, если закажешь потом свой портрет, придётся сильно доплатить
за реконструкцию нормального вида.

Кажется, я выступил убедительно, крутэлык взял там-аут и отвалил на
полчаса, а я остался с его дочерью, которую рисовал Мэтр, и своей,
которая наблюдала за работой Мэтра. Ну, не скажу с профессиональным, но
с достаточно аматорским интересом. Зато моё выступление художнику
понравилось. Он, хотя и был увлечён работой, но краем уха внял нашу
беседу с крутэлыком об искусстве, и сразу ко мне расположился душой,
хотя меня даже ещё не видел.

Зато его Муза-Лиля увидела, и не столько меня, сколько малую, и
спросила, хочет ли она, чтоб её тоже нарисовал Виктор Михайлович? Малая
изобразила аристократический пофигизм, и переадресовала вопрос ко мне -
ну, если папа захочет, тогда так и быть...

Папа, вестимо, захотел. По польской линии у нас были портреты предков
лет за 300, но пропали во время революций и войн, щедро доставшихся
нескольким поколениям нашей семьи от XIX-го и XX-го столетий. Сохранился
единственный портрет маслом в девичестве моей прабабушки, соответственно
прапрабабушки дочери, они были похожи друг на дружку как две типовые
5-этажные панельные хрущобы самой массовой серии. Кроме того, захотелось
восстановить семейную традицию да порадовать краковскую родню,
сохранившую прабабушкин портрет.

В общем, я вступил в переговоры с Музой-менеджером-Лилей, в которые,
когда зашла речь о гонораре, вмешался Мэтр и потребовал скидки - в
предвкушении творческого кайфа от рисования сразу глянувшейся модели.
Деньги всегда портят отношения, вспыхнула лёгкая семейная ссора. Я
отскочил, чтобы не смущать ранимых людей искусства. И заранее принял
любые условия, но договорились на условиях Мэтра. Правда, мы уезжали
через пару дней и не вписывались в творческое расписание этих дней, но
Муза-менеджер-Лиля организовала сеанс уже на завтра, не забыв взять
задаток.

Увы, когда мы пришли в назначенное время, никакого художника не было и в
помине, мы уже хотели уйти, но малая настроилась на позирование и
расстроилась, когда оно гавкнулось, да попросила подождать ещё.
Оказалось, не зря, появилась Муза-менеджер-Лиля, извинилась: Виктор
Михайлович задержался на работе, и принялась выносить из музея
необходимые стульчики, инструменты и прочее техническое обеспечение
творческого процесса. Тут подоспел Мэтр, и процесс пошёл.

Конечно, я сомневался, что моя непоседа выдержит несколько часов
позирования, да ещё, пусть уже и не в полуденную, но всё ещё сильную
жару. Однако очень уж хотелось портрета, и она в целом выдюжила. К тому
же Мэтр развлекал своим эксцентричным поведением: творил очень
эмоционально - страдал, когда не получалось желаемое, с одними только
глазами бился с час. А когда получилось задуманное, вскочил, и аки
Пушкин, поймавший удачную рифму, забегал, причитая:
- Ай да Супков, ай да сукин сын!

Я приносил художнику, его Музе и модели воду и мороженое. Модель с
благодарностью принимала, Мэтр согласился только на воду. Удар мороженым
принимала на себя Муза-менеджер-Лиля, чтобы Виктор Михайлович не охладил
творческого экстаза.

Ну, я иногда позволял себе вмешаться, как-никак был Тем-Кто-Платит,
после обсуждений замечание принималось или отвергалось - два настоящих
интеллигента всегда придут к консенсусу, это не жлобы Ющенко и
Тимошенка, не сумевшие договориться о распиле государственного бабла и
угробившие страну...

А мы наш общий труд благополучно закончили, осталась единственная
проблема: масляная краска должна была сохнуть на открытом воздухе
несколько дней, но Мэтр предупредил: если вдруг чего-то размажете,
знаете, где меня найти, поправлю. И показал в своих альбомах рамку для
портрета вместо временной, в которую поместил свой опус. Увы, по цене
оказавшейся почти сопоставимой с ценой холста-портрета.

Но вопрос с рамкой решил уже в Киеве, а в Коктебеле оставшиеся пару дней
имел другую мороку - высушить портрет. Оставлять в номере боялся - вдруг
краску случайно размажет горничная при благородной попытке стряхнуть
пыль, прилипнет старый паучок, преследуя молодую муху, да и сама муха -
дочь окажется под мухой, и т. д. В конце концов решил держать портрет
при себе, носился с ним как с писаной торбой - на пляж, в столовую -
чтобы не сводить с Него глаз...

Не сводили глаз и окружающие - нравился. Да всё меня спрашивали:
- Вы - автор портрета?
- Нет! Но соавтор модели, с которой рисовали.

© Алик, соавтор

Вчера<< 30 августа >>Завтра
Самый смешной анекдот за 21.03:
Прошлой ночью не получилось вызвать такси до дома, так я зашел в кафе, заказал доставку на свой адрес и уехал вместе с водителем.
Рейтинг@Mail.ru