RE: В предисловии к «Золотому ключику» Алексей Толстой написал:
«Когда я был маленький, - очень, очень давно, - я читал одну книжку: она называлась Пиноккио, или похождения деревянной куклы (деревянная кукла по-итальянски буратино).
Я часто рассказывал моим товарищам, девочкам и мальчикам, занимательные приключения Буратино. Но так как книжка потерялась, то я рассказывал каждый раз по-разному, выдумывал такие похождения, каких в книге совсем не было.
Теперь, через много-много лет, я припомнил моего старого друга Буратино и надумал рассказать вам, девочки и мальчики, необычайную историю этого деревянного человечка».
Увы, тут все лукавство.
Перед нами литературная мистификация.
Итальянского языка мальчик Толстой не знал, а первые переводы сказки Коллоди в России стали появляться только в 1906 году. Толстому шел уже 24 год, он готовил к печати свою первую книжку, причем стихов.
Словом, не было никакого «чтения в детстве».
А ВЫ ОТКУДА ЗНАЕТЕ, БОЛТУНЫ ПЕРЕСРАЧЕЧНЫЕ, ЗНАЛ ИЛИ НЕТ МАЛЬЧИК ТОЛСТОЙ ИТАЛЬЯНСКИЙ!!!
Сказ про то, как шут Димон жадных купцов вокруг пальца обвел
В некоем царстве, в некоем государстве жил да был Царь Владимир. По правде и не царь он был, а всенародно избранный президент, но то неважно, да и сказ не о нем. А сказ о придворном шуте Димоне, что у царя Владимира служил.
Зело любили люди царя Владимира - бывало, на выборах по 146% людей за него голосовало. А царь Владимир зело любил шута Димона. И как того было не любить, уж очень он был на выдумки да хохмы горазд. Бывало, на приеме вытащит свой телефон, покажет Обер-Прокурору Чайке, и скажет: "Эй, обер-прокурор Чайка, смотри какой у меня телефон! Сам царь подарил. У тебя, глядишь, такого нет!" А Чайке и сказать нечего, стоит да глаза на шута лупит. Или, бывало, прямо на заседании Кабинета Министров возьмет и заснет шут Димон, да еще и храпеть начнет. То-то министрам смеху! Посмеются, а в Кабинете от того работа спорится.
В общем, любил Владимир Димона - так любил, что иногда местами менялись. Скажет, бывало, царь: "Эй, Димка, ты сегодня царь, а я буду шут". И министрам потеха, и народу.
А надобно заметить, что государство то не простое было. Досталось оно Владимиру от царя Борьки, и тому - от царя Мишки. Оба цари никудышные были, при них купцы да бояре полцарства разворовали. Видит царь Владимир, что так дело не пойдет, и издал Царский Указ: Коли найду кого, кто из казны украл, того на каторгу. И для острастки известного вора купца Беззовского в опалу послал, чтоб знали, что не шутит.
А шут Димон, он даром что шут, хитер был. Видит, что купцы да бояре уже от страха трясутся, и стал думать: Как-бы это мне их провести? Посоветовался с супругой Фотинией и придумал. Созвал он купцов и говорит им: "Гей, купцы, знаете ведь, что я про вас все знаю, кто что украл, а украли вы много. Расскажу про вас царю - жутко он разгневается, всех вас на каторгу сошлет. А чтобы не рассказал, несите-ка вы мне подарки. У вас наворованного золота много, на подарки нам с Фотинией хватит, да и вам останется". И для острастки рассказал царю про купца Хорьковского, так царь того на 10 лет на каторгу сослал.
Видят купцы, дело плохо. Беззовский в опале, Хорьковский на каторге, скоро и до них очередь дойдет. Посовещались и решили: Бес с ним, с шутом, подарков ему купим - себе дешевле будет. И понесли ему: кто замок подарит, кто сад, кто ладью морскую, а кто и просто монет золотых в секретный сундук положит, по-аглицки - оффшор. Зажили шут Димон с Фотинией припеваючи.
Но дошел про то слух до самого царя Владимира. Разгневался царь, призвал к себе шута, и стал ему выговаривать: "Что же ты, сукин кот Димка, делаешь - подарки с купцов берешь? Это же по-заморски называется коррупция, а по-нашему - взятка. Я тут с ворами борюсь, а ты у меня под носом сам воруешь, меня на весь мир позоришь. Что мне с тобой делать, шут мерзкий?" А Димон ему: "А я че, я ниче. Я ведь шут, с меня спросу нет. Они вон все так делают - и обер-прокурор Чайка, и министры, и даже виолончелисты придворные. А мне, шуту, и сам Бог велел."
Видит Владимир - правда, с шута спроса нет, делать нечего. А делать что-то надо: уже и холопы поварчивать начинают, и иностранные подстрекатели руки потирают, а их наймит Нахальный аж нагло на демонстрацию вышел в центре Первопрестольной. И у самого Владимира - завтра встреча с Кайзером Дональдом, послезавтра - с императрицей Ангелой; как он при таком позоре гостей принимать будет? И министры в Кабинете уже от работы отвлекаются: обер-прокурор Чайка возьмет да подшутит - "Эй, шут, чего сегодня украл?"
Подумал Владимир думу, призвал к себе министров с шутом, и сказывал: "Велик мог гнев, шут Димка. Велико и наказание твое будет. Во-первых, не бывать тебе больше царем, шутом на всю жизнь останешься. Во-вторых, в Кабинете мне порядок нужен. А посему приказываю тебе отрастить бороду лопатой и так и носить. Коли уснешь на заседании и министры подковыривать тебя начнут, ты им бороду покажи и говори: "Лопата!" Они засмеются при слове "лопата" и снова к государственным делам вернутся.
Посмотрели министры и подумали - зело мудр Царь Владимир! Такую ситуацию разрулил. И купцы притихли, и наймит Нахальный обратно к себе в нору убежал. И стало то царство-государство снова жить припеваючи.
А что шут Димон? А ничто. Он с супругой Фотинией тоже припеваючи живет, в дареные замки ездят да по дареным садам гуляют. Иногда только, как заснет в Кабинете, приходится ему, как проснется, кричать: "Лопата!" Министрам радость, и в Кабинете снова работа спорится.