Поиск по автору:

Кто в молодости заблудился в трёх соснах, всю жизнь торчит как три тополя на Плющихе.

Характер — это суша, темперамент — море, настроение — отмель.

Когда на тебя навешивают ярлык — не расстраивайся: ведь это лучше, чем если бы на палец твоей ноги навешивали бирку.

Превысокомногорассмотрительствующий — это не только самое длинное слово в русском языке, но и самое льстивое.

Начитанность — это золото, насмотренность — серебро, наслушанность — бронза, нахватанность — железо.

Сказка-дефис.
Давным-давно тихо-мирно жили-были гуси-лебеди. Волей-неволей ели-пили: овощи-фрукты, хлеб-соль, то-сё.
Нежданно-негаданно — грусть-тоска. Житьё-бытьё — шиворот-навыворот. Де-факто мини-кризис.
С бухты-барахты — купля-продажа одного-единственного терема-теремка.
День-другой — путь-дорога. Направо-налево — природа-матушка. Ёлок-палок видимо-невидимо. В плаще-палатке день-деньской ходили-бродили одни-одинёшеньки. Шалтай-болтай туда-сюда. Возвратно-поступательно. Всё-таки темным-темно. Кое-как баюшки-баю. Худо-бедно — живы-здоровы.
Наконец-то — город-спаситель Гусь-Хрустальный. Горе-путешественники рады-радёхоньки — дошли-таки! Гранд-отель, кафе-ресторан, скатерти-самобранки, ложки-вилки, кресла-качалки, диваны-кровати. Любо-дорого!
Хеппи-энд, ей-богу.

В конце декабря 1998 года президент Армении Роберт Кочарян вручал премии лучшим спортсменам года и их тренерам. На церемонии был и я со своим учеником Габриэлом Саркисяном. Во время банкета за нашим столиком в числе прочих сидел жизнерадостный усатый мужчина средних лет. Мы с ним обменивались репликами, шутили. Когда вышли на улицу, я сказал Габриэлу:
— Какое знакомое лицо было у того весёлого мужика напротив нас.
Габриэл удивлённо посмотрел на меня. Поняв, что я не шучу, он стал смеяться. Затем объяснил:
— Так это же Хосров Арутюнян, бывший премьер-министр и нынешний спикер парламента.

Доящие корову присаживаются, доящие бюджет садятся.

Похоже, гомо сапиенс не может жить без саспенса.

Новый год без оливье — это салатное отношение к делу.

Афоризмы как эстрадные певцы: если звучат плохо, то должны быть хотя бы красивыми.

Сексуального маньяка не возбудило уголовное дело.

Долгая спортивная карьера складывается не из падений и взлётов, а из спусков и подъёмов.

Каждый раз, когда речь заходит о самообладании и выдержке, мой отец вспоминает одну историю. Случилась она в середине восьмидесятых годов в парикмахерской, где он работал.
Один из мастеров учил племянника своему ремеслу. По прошествии двух месяцев дядя, посчитав, что теоретических познаний у племянника уже достаточно, решил доверить ему настоящую голову. Свою он предложить не рискнул, но попросил одного своего клиента стать тренировочной «грушей», на которой племянник смог бы продемонстрировать свои парикмахерские навыки. Мужчине, согласившемуся стать подопытным объектом, было лет под шестьдесят; скромный, тихий, всегда аккуратно одетый и опрятный — он невольно вызывал симпатию.
И вот стал наш ученик стричь. Всё шло довольно неплохо. Мастер смотрел на него с восхищением и одобрительно кивал. А юноша, вдохновляясь дядиной поддержкой, стриг всё смелее и увереннее. Он был доволен собой, улыбался и бойко шёлкал ножницами.
Вдруг раздался вскрик. Все обернулись в сторону кресла, где работал юноша. Он стоял побледневший и растерянный. Потом нагнулся и стал что-то искать на полу в отстриженных волосах. Найдя, медленно выпрямился. И тут все увидели в руках у юноши, который ссутулился и виновато опустил голову, кусочек уха. Самую верхнюю его часть. Повисло неловкое молчание. Ученик, который ещё несколько секунд назад был счастлив, полностью стушевался и на него было больно смотреть. Тишину нарушил пострадавший клиент:
— Ничего, молодой человек, продолжайте работать. Бывает.
Тут все, конечно, кинулись на помощь потерпевшему. Но чем тут поможешь?! Кровь остановили, и всё. Потом мастер довершил начатое племянником дело, услужливо помог клиенту надеть пальто и тот ушёл. Денег у него, разумеется не взяли, хотя он настойчиво их предлагал.
И все были поражены. Каждый стал рассужадать, как бы он сам отреагировал на отсечение части своего уха. Один говорил, что подал бы на юношу в суд, другой — что побил бы его, третий — что как минимум хорошенько наорал бы на него.
Затем, словно устыдившись собственных эмоций, мастера смолкли, вернулись к своим креслам и продолжили тихо шёлкать ножницами и расчёсками, думая каждый о своём.

Когда жизнь бьёт ключом, защищаться не надо.

Клавиатура пианино — это пешеходная зебра для пальцев.

Когда Арменчик, Варданик, Геворик, Жорик, Мишик и Самвелик приехали в Исландию, они были приятно удивлены, что в стране есть города Гриндавик, Дальвик, Кеблавик, Рейкьявик, Судавик и Хусавик.

Умывая руки, легко подмочить репутацию.

Упавшего гиганта сможет поднять лишь другой гигант.

Любая критика оздоровительна: похвала открывает аппетит к последующим успехам, нейтральная оценка мотивирует на самосовершенствование, а порицание вырабатывает иммунитет к неудачам.

Романтические отношения гопника: вначале — розочка, потом — бутылка, затем — розочка от бутылки.

Единственное средство передвижения, являющееся роскошью, — детская коляска.

Спецслужбы состоят из «где бы то ни было» и «во что бы то ни стало».

Плохому блицору пальцы мешают.

Писатель Ник Аплин как-то спросил меня об успехах сингапурских шахматистов. Я стал рассказывать. Каждый раз, когда я произносил слово «успешный» (на английском — successful), он вздрагивал. Оказалось, что successful, я произносил как sexessful.

Лучше жить в кандалах, чем в скандалах.

Мужчины, получающие удовольствие от проституток, удивительны не столько с моральной точки зрения, сколько с физиологической.

Бизнесмен, который собирался построить мусоросжигательный завод, был обвинён в подготовке массовых убийств сотрудников милиции.

В жизни человека вулкан любви извергается лишь однажды, всё остальное — выбросы небольших гейзеров.

Когда ловят букет невесты, выше всех прыгают некрасивые девушки.

Молодости свойственны чудачества и крайности. Так, некоторое время я делил людей на своих и чужих по их отношению к «Бедным людям» Достоевского. Ненавязчиво подводил собеседника к обсуждению и вскоре делал выводы: если повесть его не трогала, то он попадал в своего рода «чёрный список», и наоборот. Эпизод, когда старик Покровский бежит за гробом сына, а книги вываливаются из рук, был главной лакмусовой бумажкой. Если «испытуемый» признавался, что, читая эту сцену, плакал, то с ним впору было пить на брудершафт. Группа крови совпадала.

Свой первый афоризм я написал в мае 2012 года в Берлине, увидев у входа в клинику смачно затягивающегося сигаретой врача. Я подумал: «Трое вызывают недоверие: курящий врач, хохочущий священник и причёсанный шахматист».

Яйца курицу не учат. Но и курица яиц не учит.

Шурин и его жена гостили у нас в Сингапуре. От местной еды были в восторге. Особенно нравились приготовленные методом стир-фрай грибы шиитаке. Улетая обратно в Москву, повезли с собой несколько пачек этих грибов.
Через некоторое время решили приготовить их. Сушённые грибы нужно было проварить в течение получаса, а затем обжарить. И вот начали мои родственники готовить. Вскипятили воду, бросили туда пачку шиитаке и стали накрывать стол, предвкушая вкусную трапезу по сингапурским мотивам.
Дальше события стали развиваться примерно так же, как в советском художественном фильме «Когда наступает сентябрь». В нём прилетевший из армянского города Аштарак в Москву дедушка готовил вместе с внуком-первоклассником шашлык на балконе московской высотки, а соседи, увидев дым, вызвали пожарных.
Квартира моего шурина тоже привлекла внимание соседей. И они пришли к нему домой. Гурьбой. Человек десять-пятнадцать.
— Ребята, вы в порядке? — спросил кто-то из них, когда дверь открылась.
— Вроде да, а что случилось? — поинтересовался шурин.
— Да ведь от вашей квартиры газом несёт так, что за версту чувствуется.
Тут мой шурин понял, в чём дело, и поспешил успокоить бдительных соседей:
— Это шиитаке. Грибы такие. Когда их варишь, они пахнут газом. Но вкусны невероятно. Попробуете?
— Ну уж нет, — хором отказались соседи, — вы уж как-нибудь сами. — И стали расходиться по домам.

Видное место в обсценной лексике занимает широко известное слово, которое начинается на «п» и заканчивается на «ц». Не «подлец», другое. Оно в своём роде уникально, ведь кроме него любое другое нецензурное слово вполне можно заменить пристойным синонимом. У нашего шестибуквенного существительного имеются два основных значения, и у обоих нет такого же яркого и точного заменителя.
В первом значении можно перепробовать много синонимов — конец, финиш, катастрофа, смерть, хана, труба, кирдык, — но ни один из них не может передать всю колоритность, сочность и содержательность нашего уникального ненормативного слова.
А со вторым значением вообще беда. Согласно словарям, это «нечто, что не поддаётся никакому описанию, никакому сравнению; нечто из ряда вон выходящее, неимоверное, исключительное по силе или степени проявления». Почти как в известной сказке: «Пойди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что».
Или взять три жалких эвфемизма: песец, писец и пипец. Песец — это милый хищный зверёк, и ничего больше. Писец — это писарь, переписчик. А от пренеприятного третьего слова — «пипец» — просто выворачивает. Сразу возникает ассоциация с пипеткой. Хотя слово «пипетка» само по себе в сто раз экспрессивнее убогого словечка «пипец».
В общем, получается, что популярное нецензурное существительное мужского рода с ярко выраженным женским началом затыкает за пояс все его легальные аналоги. И это как раз та самая ситуация, которую можно охарактеризовать одним единственным словом. Тем самым словом, которое начинается на «п» и заканчивается на «ц».

Боевик — это фильм, в котором противостояние заканчивается противолежанием.

Сочувствие может действовать как анестезия, а злорадство — как эвтаназия.

Женщина должна следовать за мужчиной, а не следить за ним.

Бутафористика (неологизм; предлагаю использовать этот термин для обозначения всего искусственного, мёртвого, вторичного в афористике).

До женских сердец добираются при помощи одиночных билетов, а не безлимитных проездных.

Если твоя техника безопасности хромает, то и тебе самому грозит та же участь.

С макулатурой подружилась стеклотара, и вместе начали сдавать металлолом...

Пока текст в черновике, очернить его не смогут.

Если взгляд бешеный, речь не будет взвешенной.

Мой давний приятель Самвел плохо владел русским языком. Однажды при встрече он сказал, что услышал по радио хорошую песню на русском, но не запомнил её названия. Я спросил, помнит ли он какие-то слова. Самвел сказал, что помнит только одну строчку.
— Какую? — спросил я.
— «Сердце, друг, спрехену́ла...» — запел он, растягивая последнее слово.
— Спрехенула?
— Да.
Что за песня понравилась Самвелу мы так и не поняли. А он ещё долгое время напевал себе под нос «сердце-друг-спрехенула».
Прошло много лет. Как-то на ютубе встретил песню, мотив которой показался очень знакомым. И тут же понял, что это «Спрехенула»!
Я внимательно стал слушать. Советская исполнительница романсов Изабелла Юрьева пела: «...Сердце вдруг встрепенулось...»

Восклицательные знаки созданы для лозунгов, вопросительные — для анкет, тире — для афоризмов, запятые — для списков продуктов, которые жёны пишут мужьям.

Энцефаломиелополирадикулоневрит — болезнь, о которой трудно говорить вслух.

Каждая дырка от бублика мечтает стать дыркой от спасательного круга.

Сворачивая от жены налево, мужья поворотники не включают.

Глупый смотрит вдоль, умный — вглубь, мудрый — ввысь.