Поиск по автору:

Когда в XVIII веке начали строить модные большие дома, вроде георгианских особняков, внутри они были не такими уж шикарными. Каменные стены были холодными, кривыми, с выбоинами и пятнами извести. А штукатурка трескалась почти сразу, как высыхала.

Чтобы скрыть эту убогую правду, начали обшивать стены деревянными панелями.
Богатые домовладельцы гордо показывали гостям новенькие дубовые панели в гостиной — гладкие, тёплые, словно дом и вправду был основательно построен.
Но за панелями оставалось пустое пространство. Очень удобное для жильцов... не совсем тех, кого звали на чай.

Мыши обожали такие дома.
Они устраивали себе магистральные дороги внутри стен, жили семьями, устраивали запасы еды и даже дрались за территорию.
Было не редкостью ночью услышать скребущие звуки — будто кто-то играет маленькими коготками на скрипке, словно в крымских домах.
Иногда за панелью завязывалась такая возня, что гости, попивая портвейн, с любопытством смотрели на стены: не начнёт ли она сейчас шевелиться.

Хозяева пробовали бороться: расставляли ловушки, держали кошек, заделывали щели.
Бесполезно. Мыши считали дом своим. Они бегали за панелями, рожали там новые поколения и со временем стали полноправными обитателями даже самых роскошных особняков Лондона.

Самое забавное: в какой-то момент в домах появились специальные слуховые отверстия в панелях — якобы для вентиляции. На самом деле эти отверстия сделали просто потому, что иначе панель задувала, дымилась от каминов, да и мыши всё равно рано или поздно прогрызали бы дырку сами.
Так что домовладельцы просто сделали вид, что это было задумано заранее.

И вот так, благодаря грызунам и холодным кривым стенам, Англия подарила миру моду на "пышную внутреннюю отделку". И никто, кроме мышей, не был этому так рад.

ЛЕСТНИЦЫ-УБИЙЦЫ

В тёмные зимние вечера XVII века, когда дома освещались только чадящими факелами да крошечными свечами, лестницы представляли собой смертельную угрозу.
Их строили крутыми, узкими, без перил, с неровными ступенями.

Это было не небрежностью. Это был расчёт.
Лестницы строили такими нарочно — чтобы в случае нападения на дом враг, запнувшись, с треском скатился вниз. Хозяева знали каждый выступ, каждую коварную ступень наизусть; чужаки — нет.

Но время шло, и с нападавшими в домах стали бороться реже. Зато лестницы остались прежними.
Ночью, когда хозяева спускались в темноте к кухне за водой, под ногами хрустели половицы, сквозняк гасил свечу, и шаг влево или вправо мог стоить жизни.
Многие смерти в домах тех времён объяснялись не болезнями, а падением с лестницы.

В одной только Англии XVII века лестница была одной из самых частых причин случайной смерти — почти наравне с утоплением.
И всё потому, что идея комфорта — строительства безопасных, широких, освещённых лестниц — казалась тогда прихотью, недостойной серьёзного дома.

В домах того времени передвигались тихо, цепко держась за стены. И каждый шаг вниз был маленькой битвой за жизнь.

ЗАЛ НОМЕР 33

Зал №33 выглядел, как и положено залу Британского музея — пыльным, величественным и слегка равнодушным.
За стеклом — мумии, саркофаги, амулеты, куски расколотых статуй, над которыми, вероятно, когда-то плакали.
Посетители шли неспешно: старик с зонтoм, японская студентка с фотоаппаратом, мальчик, который явно искал туалет, а не фараона.

В углу стоял запыленный ящик с надписью: "Неизвестный объект. Египет или Месопотамия. Назначение не установлено."

Он лежал здесь уже десятилетия.
Его доставили из раскопок в 1880-х, перепутали ярлыки, забыли уточнить, из какой страны он.
Кто-то когда-то предположил, что это часть оружия, кто-то — что это пресс-папье.
Однажды студент-интерн поскользнулся рядом с витриной, ухватился за край ящика — и сработал скрытый механизм.

Ящик щёлкнул.
Крышка откинулась.
Внутри лежала аккуратно свернутая салфетка с надписью на английском:
"Вы нашли тайник археолога П. Дж. Фаррелла. Если вы это читаете — значит, я всё-таки выиграл спор с Блэйком."

Салфетку аккуратно положили обратно.
Ящик снова закрыли.
Надпись на табличке не изменили.
Это ведь Британский музей. Тут главное — не трогать историю. Даже если она только что случилась.